Нарушенная клятва
Шрифт:
В тот же день, несколькими часами позже, держась за руки, как дети, Джон и Анна подбежали к дому и закричали в два голоса:
— Троттер! Троттер!
Тилли в это время находилась в комнате для прислуги. Увидев их, она заспешила навстречу со словами:
— Я так рада!
Несколько секунд никто не мог сказать ни слова. Первой заговорила Анна:
— Спасибо вам, Троттер, — многозначительно произнесла она.
Джон, с искрящимися от счастья глазами, воскликнул, смеясь:
— Т…ты не поверишь,
Они с Анной посмотрели друг на друга долгим, исполненным нежности взглядом. Потом Джон повернулся к Бидди, и та шагнула вперед:
— Я счастлива за вас, сэр. Я счастлива за вас обоих. В день, когда это произойдет, я наготовлю целую кучу всякой вкуснятины — столько, чтобы хватило на все графство.
— Спасибо, Б…Бидди.
— Благодарю вас, Бидди.
Затем вперед вышла Кэти и сделала девушке реверанс. За ней последовали Фэнни, Пег и Бетти.
— З…за обедом в…выпейте за нас. — Джон обвел всех глазами. — Ты п…принесешь бутылку, Тро…Троттер?
— Конечно, Джон.
Молодые люди переглянулись, снова взялись за руки и выбежали из комнаты. Все девушки, как по команде, зажали себе рты руками, чтобы не рассмеяться, а Бидди прокомментировала:
— Ну что ж, хорошая будет пара.
Кэти повернулась к матери:
— Интересно, а хозяин сделает предложение мисс Беннетт? Как ты думаешь, мама?
Ответ Бидди прозвучал неожиданно сурово:
— Мне платят не за то, чтобы я думала. Мне платят за то, чтобы я работала, — и тебе тоже. Если ты допила чай, то давай, отправляйся делать дело. — И когда Кэти потянулась к последнему оставшемуся на тарелке печенью, мать шлепком ладони остановила ее: — А ну-ка, не трогай! Только и знаешь, что набивать себе живот. Тебе только покажи что-нибудь сладенькое.
— Ох, мама! — И Кэти выскочила из комнаты, прихватив с собой и Фэнни.
Направляясь к кухонной двери, Бидди спросила:
— Что ты думаешь насчет него и этой наездницы?
Тилли заколебалась и уклончиво ответила:
— Да мне, в общем-то, все равно… — Но тут же вспомнила, что нос Бидди чует все, что происходит в доме и его окрестностях. — Думаю, что если она понадобилась ему, то он ее получит: он такой человек.
— Скорей бы уж он убрался назад в свою Америку. Мне до смерти хочется, чтобы он убрался.
Уже стоя в дверях, Тилли ответила тихо, не глядя на Бидди:
— Не тебе одной, Бидди. Не тебе одной.
Глава 2
Помолвку решили отпраздновать вместе с приближающимся первым днем рождения Вилли. Погода стояла на редкость жаркая, и даже вечера не приносили особой прохлады.
Уже две недели в доме с утра до вечера шли приготовления к празднику. Джон и Анна хотели, чтобы все было скромно, но Мэтью сердито возражал: мол, сунуть голову в петлю первым из братьев полагалось бы ему, и поэтому он хочет, чтобы событие было отмечено как положено — без излишней помпы, но достойно.
Праздничный стол, по плану, должен был состоять из
Кроме того, почти в последний момент, а именно за два дня до торжества, он сообщил Тилли, что специально для этого дня нанял в Ньюкасле шестерых слуг-мужчин: одного на роль дворецкого, двух — в качестве первого и второго лакея, а остальные трое должны были разносить вино. В довершение всего Мэтью пригласил еще и квартет музыкантов.
Когда Тилли выразила свое несогласие и явное недовольство по поводу приглашения мужской прислуги, он раздраженно ответил:
— Я поступаю так, чтобы избавить вас от доли ответственности за этот вечер. Вы руководите домашней прислугой — фактически в качестве хозяйки дома, поэтому я хочу, чтобы вы надели свое лучшее платье и помогли в приеме гостей… именно в качестве хозяйки дома.
Сегодня, в день праздника, Тилли вспомнила эту сцену — открытую ссору, в которую превратился разговор, когда она крикнула Мэтью:
— Нет! Нет! Вы что, хотите унизить меня? Вы дали мне список гостей; в нем есть три фамилии предполагаемых друзей вашего отца: Филдмэны, Толманы и Крэгги. Я помню, как эти дамы смотрели на меня, когда были здесь в последний раз. Для них я была просто служанка, и, в общем-то, так оно и есть, но с прислугой обращаться тоже можно по-разному. Больше я никого не знаю из этого списка, кроме мисс Беннетт, но зато я хорошо знаю этих трех леди. И у меня есть название для них: я действительно так называла их про себя все эти годы. Это название — стервы. Они уже тогда вели себя как стервы, так что можете себе представить, что они будут вытворять теперь, если я буду встречать их в холле в качестве, как вы говорите, хозяйки дома… О! Вы ведь лучше других знаете, как все это делается, так почему же вам так хочется подвергнуть меня подобному унижению? И потом — это же помолвка, и гостей следует встречать Джону и Анне. А мне, смею вас уверить, вполне подходит роль экономки. Замечу, что, в конце концов, я и есть экономка. Я буду очень благодарная вам, если вы более не будете ставить меня в неловкое положение подобными смехотворными пожеланиями.
— О Господи! — Мэтью запустил обе руки в свою непокорную шевелюру и буквально шарахнулся от Тилли. — Из всех женщин на свете, с которыми невозможно поладить, самая невозможная — это вы! — Помолчав, он снова подошел к ней. — Хорошо. Раз вы хотите быть экономкой, с этой минуты я позабочусь о том, чтобы к вам относились как к экономке.
Глаза Тилли сверкнули тем же гневом, каким полыхали устремленные на нее глаза Мэтью. Высоко подняв голову, так что сравнялась с ним в росте, она ответила: