Нарушенная клятва
Шрифт:
— Им не везло в жизни, а теперь они нашли друг друга. Если бы все, что происходит в графстве — да что там, хотя бы только в нашей деревне! — выплыло на свет, шуму было бы куда больше. — И этим вызвал неодобрение односельчан.
От священника не ускользнуло вольнодумство Тома и он сообщил экономке, что уж постарается, чтобы у этого строптивого маляра сократилось число заказов и ему пришлось бы искать себе работу в других, более отдаленных местах.
Никто не знал, что думает или говорит по поводу происходящего Стив Макграт.
Наконец, когда прошел слух, что ребенку Тилли грозит слепота, лишь немногие — если таковые вообще были — возложили вину за это на миссис Макграт, говоря только, что Господь иногда выбирает странные пути для осуществления своего возмездия. Но кто посмеет упрекнуть Его за то, что он избрал то или иное орудие кары?
В доме никто не упоминал обо всех этих разговорах в присутствии Тилли, но она чувствовала, как вокруг нее сгущается атмосфера враждебности, и теперь она была уверена, что погибла бы, реши Мэтью остаться здесь.
Они должны были обвенчаться по специальному разрешению третьего июля, а вечером четвертого уже отплыть из Ливерпуля. Было решено, что Кэти в сопровождении Артура отправится с ребенком в Ливерпуль утром, в день венчания, и там будет ожидать прибытия Мэтью и Тилли.
Венчание должно было состояться в Ньюкасле, в присутствии Джона, Люка и Бидди; затем новобрачным надлежало сесть на поезд до Ливерпуля.
Прощальный ужин в кругу семьи был запланирован на вечер субботы. Бидди предложила пригласить хозяина, мистера Джона и мистера Люка, но Тилли отказалась. Она хотела провести этот вечер с теми, кого много лет считала своей семьей, а также с Филлис и Фредом, Сэмом, Алеком и их семьями. Ведь они прощались не только с ней, но и с Кэти.
Сестры Кэти не могли скрыть, что завидуют ей. А Кэти не скрывала, что ее пугает предстоящее путешествие и новая жизнь в далекой стране. Стоя у стола, уставленного едой, которую они готовили два дня подряд, она спросила Бидди:
— А что, мама, если мне там не понравится?
— Ты всегда сможешь вернуться домой, девочка. Они позаботятся об этом. Ты всегда сможешь вернуться домой.
— Но как же я оставлю ее?
— Ты должна помнить одно, Кэти: у нее есть муж, а у тебя пока нет, поэтому, если это место тебе не подойдет — или, скажем, ты там не подойдешь, — возвращайся туда, где твое настоящее место.
— У меня вся душа бурлит, мама.
— А у меня вся душа грустит, девочка.
Впервые на памяти Кэти мать обняла ее, и в этом объятии было столько тепла, что девушка расплакалась.
— Я не знаю, мама, хочется мне ехать или нет.
Бидди отстранила ее:
— Ты едешь. Твои вещи собраны, билет готов, и — кто знает? — может, там ты встретишь парня, которому приглянется твое лицо.
— О, мама!.. Я буду скучать по тебе, мама.
— А я — по тебе,
— Да, знаю. Иногда мне даже кажется, что ты любишь ее больше, чем нас.
Эту фразу Бидди пропустила мимо ушей, но, продолжая разговор, заметила:
— Это хорошо, что ты будешь рядом с ней. Там, на чужбине, ей наверняка понадобятся родная душа и утешение.
— Но у нее же будет он!
— Да, девочка. Именно потому, что у нее будет он. По моему разумению, ей с ним будет нелегко — уж такой он человек, наш мистер Мэтью. Он будет ревновать ее как бешеный — попомни мои слова. Он будет крепко держаться за то, что принадлежит ему. А ей, с ее-то характером — а нрав у нее гордый, — временами придется очень трудно. Ей уж точно не понравится, что он станет натягивать поводья, и вот тогда, не сомневаюсь, клочья полетят во все стороны.
— Ох, мама, не накаркай!
— Я не каркаю, девочка, — покачала головой Бидди. — Но я прожила долгую жизнь, повидала кое-что, и научилась разбираться в людях. Говорю тебе, наступит время, когда ты станешь очень нужна ей.
— Ну, будем надеяться, что ты ошибаешься, мама, во всяком случае, в этом. О! Кто-то приехал, слышишь? — Кэти подбежала к двери и выглянула наружу. — Да, это мистер Люк. Интересно, что с ним было, когда он узнал обо всем? Наверное, чуть умом не тронулся.
Три брата сидели в гостиной и молчали. За все время путешествия от Ньюкасла до Ливерпуля они почти не разговаривали. Никто и словом не обмолвился о том, чего ради Люка попросили взять отпуск. Джон, как всегда, стараясь разрядить обстановку, по его мнению достаточно затруднительную, произнес:
— Твоя ф…ф…форма… она такая ш…шикарная, Люк. Мне даже захотелось т…тоже вступить в армию.
— Прекрасная мысль. Такие парни, как ты, приносят огромную пользу на кухне.
— Ах ты!.. — Джон укоризненно фыркнул.
Последовала новая пауза. Оба вопросительно взглянули на Мэтью, стоявшего спиной к огню. Он поочередно посмотрел сначала на Люка, потом на Джона и коротко сказал:
— Давайте покончим разом.
— Покончим с чем?
— Не притворяйся, Люк. Ты все прекрасно понимаешь. Мое письмо удивило тебя?
— Нет. — Люк плотно сжал губы и медленно покачал головой. — Почему меня должно было удивить то, о чем я знал всю жизнь?
Теперь братья с удивлением воззрились на него.
— Она свела тебя с ума с той самой минуты, когда ты впервые увидел ее. И со мной произошло то же самое. Только Джона миновала сия чаша — он был еще слишком мал. — Люк ласково улыбнулся младшему брату. — А помнишь, как однажды я сказал, что женюсь на ней, когда вырасту? Ты ведь помнишь, правда?
— Да, помню.
— Ну, тогда ты помнишь, что произошло дальше: ты чуть не вышиб дух из меня. И ей пришлось разнимать нас.