Нарушитель сделки
Шрифт:
— В связи с его убийством?
— Совершенно верно.
Ли сняла очки.
— При чем тут любовные похождения Адама?
— Может, и ни при чем, — ответил Майрон. — Как вел себя Адам последние два месяца?
— Немножечко по-дурацки, — сказала она. Опять без малейших колебаний.
— В чем это проявлялось?
Ли ненадолго задумалась.
— В излишней деловитости. Он отказывался от моей помощи во многих громких делах, хотел действовать только самостоятельно.
— Это было необычно?
— Неслыханно. Прежде мы всегда работали над
— А что это за дела? — спросил Майрон. — Трупы девушек, найденные в лесу на севере штата?
Ли взглянула на него.
— Может, скажете, откуда вы это узнали?
— Просто догадался.
— Вы чертовски догадливы, Майрон.
— Сами же сказали: крупные дела. Газеты я читаю. В них эти крупные дела муссируются до сих пор.
Солли не поверила ему, но не стала развивать эту тему.
— Что еще? — спросил Майрон.
Ли сделала еще одну глубокую затяжку.
— Он был очень рассеян. Бывало, заговоришь с ним, а он не слушает, только кивает невпопад.
— Это все?
Солли раздавила только что раскуренную сигарету в пепельнице и зажгла новую.
— Новый способ бросить курить, — объяснила она. — Количество сигарет я не уменьшаю, но число затяжек снижается день ото дня. Так мало-помалу и брошу. При нынешнем темпе на это уйдет не больше двенадцати лет.
— Желаю удачи.
— Спасибо.
— Итак, что еще вы можете сказать?
Ли снова затянулась сигаретой.
— Адам велел провести ряд странных исследований с последним трупом девушки, найденным в лесах.
— Что значит «странных»?
— Я бы сказала, что эти исследования были совершенно излишними.
— Труп ведь так и не опознали, верно?
— Верно.
— Так, может, эти исследования были нужны Адаму, чтобы попытаться установить личность мертвой девушки?
— Возможно. Но он посылал запросы по одному, ждал результатов исследования и только потом размещал очередной заказ. Антропометрия, форма и размеры черепа, тазовых костей, степень их хрупкости, срастание черепных швов — и все это не сразу, а по очереди.
— И какой вы делаете вывод?
Ли опять передернула плечами.
— Никакого. Это лишь пример странного, по моему мнению, поведения. Пример рассеянности. Начнем с того, что и само дело было странным. Преступник проломил девушке череп, но смерть наступила не из-за этого. Иными словами, ее погребли в этих лесах заживо. Она пыталась выбраться из ямы, но безуспешно.
— Что за одежда была на этой девушке? — спросил Майрон после долгого молчания.
Солли едва заметно напряглась, потом подалась вперед.
— Ладно, Майрон, выкладывайте, что творится.
— Ничего. Почему вы спрашиваете?
— Вы сами знаете почему.
Майрона осенило.
— На девушке не было одежды?
— Вот именно.
У Майрона упало сердце. Оно даже не упало, а буквально провалилось в пятки.
— О Боже.
— Что такое?
— Солли, мне надо, чтобы вы провели одно исследование.
Глава 44
Частный
Бар назывался «Иссохший бобр» и являл собой именно то, что рассчитывал увидеть жаждущий посетитель. На улице — подслеповато мигающая щербатая вывеска, внутри — тусклые фонарики у стойки и яркие прожектора на сцене, где посменно выплясывали какие-то усталые и в большинстве своем непривлекательные женщины. Толпа пьяниц. Толпа стукачей. Толпа разносчиков СПИДа.
Главной ошибкой Майрона стало посещение помещения, которое лишь с большой натяжкой можно было назвать туалетом. Писсуары не омывались водой, но были набиты кубиками льда, представлявшими собой, по мнению Майрона, равноценную замену бачку для воды. Кабинки не имели дверей, но пьяных это ничуть не смущало. Один из сидевших на толчке посетителей ухмыльнулся и помахал Майрону рукой.
Майрон решил выйти и дождаться лучших времен.
— Не подскажете, как мне найти контору Брайена Сэнфорда? — спросил он бармена.
— Микки-Маус, Дональд Дак, кукла Барби и мудак, — услышал он в ответ.
— Я лишь хотел узнать…
— Микки-Маус, Дональд Дак, кукла Барби и мудак.
Майрон достал пять долларов, и они тотчас перекочевали в карман бармена.
— Вон там, сзади, есть дверь. Поднимешься на второй этаж.
Как и положено истинному капиталисту, бармен не стал дожидаться еще и устных выражений благодарности.
К Майрону подошла танцовщица — одна из тех, которые не были заняты на сцене. Она улыбнулась, обнажив зубы, торчавшие вкривь и вкось под такими немыслимыми углами, что казалось, будто над ними поработал выживший из ума ортодонтист.
— Привет, — сказала девица.
— Привет.
— А ты и впрямь милашка.
— Я не при деньгах.
Танцовщица развернулась и побрела прочь. О девичья любовь!
Ступени лестницы не скрипели, но зато трещали, и Майрон боялся, что они под ним вот-вот провалятся. На лестничной площадке была всего одна дверь, причем распахнутая настежь. Майрон постучал по притолоке и заглянул за порог.
— Эй! — позвал он.
К двери подбежал улыбчивый человечек в бежевом костюме, который в последний раз гладили во время заварухи в заливе Свиней. Майрон решил, что это и есть Брайен Сэнфорд.
— Вы тот самый парень, который оставил сообщение?
— Да.
Контора Сэнфорда представляла собой маленький игорный зал. Вместо письменного стола тут стояла рулетка, в углу громоздился «однорукий бандит», повсюду валялись колоды карт, на полу — россыпи подарочных костей с просверленными в них дырками и кипы карточек лото.