Нас больше нет
Шрифт:
— Благодарю! — сказал император, выпрямившись и утирая рукавом мокрое лицо.
— Скажи, раб, ты — вахр, утративший силу? — поинтересовалась девушка.
— Не знаю, о чём говоришь, — ответил Амур.
— Лжёшь раб! Наверняка боги разгневались на тебя, силу отняли, вот и угодил сюда. Что же ты такого сделал?
— Я не понимаю, о чем спрашиваешь, и кто такой Вахр? Асур — моё имя.
— Там где ты жил, это по-другому называлось? Вахр — это почитаемый человек, который может одним прикосновением излечить, или же покалечить. Может сделать так, что весь род проклятым станет и не будет покоя много
— Никакой я не Вахр, женщина! — ответил император и захохотал.
Девушка в мгновение вскочила на ноги, обшарила руками свой пояс, но видимо не найдя там, что хотела, подошла к рабу и размашисто ударила ладонью по щеке.
— Как ты смеешь, раб, смеяться при мне и говорить мерзости! — заорала она, что голос сорвался на истеричный визг.
Глубоко и часто вдыхая от приступа гнева, девушка присела на прежнее место, с ненавистью глядя на императора.
— Что же дурного в смехе? Какую мерзость услышала ты из уст моих?
— Молчи, раб! — крикнула Камири.
Она вновь поднялась со своего места и стала нервно расхаживать взад-вперёд перед Амуром.
— Ты назвал меня женщиной! — сверкнула она недобрым взглядом.
— Прости, значит, я заблуждался и ты мужчина, — утвердительно сказал император.
— Я женщина, раб…! — тут же выпалила девушка и запнулась, растерянно выискивая взглядом что-то в каменном полу.
Император слегка улыбнулся сам себе. Камири вновь уселась на уступ.
— Чему ты улыбаешься, раб?! Что веселит тебя так?!
— Ты странно говоришь, женщина.
— Камири — моё имя! — перебила она. — Что странного в словах моих?
— Пусть будет так, Камири, — тихо, спокойным голосом ответил император. — Ты говоришь, что мерзость услышала, но я лишь женщиной тебя назвал — великим творение Богов. Самое великое, что я когда либо знал. Женщина — это красота и мудрость, счастье для мужчины. Что же мерзкого сказал я?
Девушка вдруг отвела глаза. Было видно, что она смущалась и не знала, как действовать. Взгляд её растерянно бегал из стороны в сторону, грудь высоко вздымалась от глубокого дыхания.
— Почему Вахром каким-то называла? — попытался отвлечь Амур её от неудобного смущения.
— Тогда, в строю рабов, я ведь чувствовала, как ты душу мою иссушить хотел. Сразу поняла всё, но видать сил нет у тебя, вот и в рабах оказался. Да и я не по зубам, — ехидно ответила она. — Я, конечно встречала вахров в песках, но они не желают видеть людей, а тут ты…
— Я не тот человек, за кого принимаешь меня, Камири. О подобных людях не слыхал никогда, и видеть не доводилось. Душу твою иссушить не пытался. Возможно, что-то увидеть хотел красивое в тебе, но это лишь случайность, если обидел этим, прости.
— Увидел? — холодно поинтересовалась девушка.
— Увидел.
— Что же ты увидел?
— Тебя настоящую.
— Хм… и какая же я? — не унималась девушка, с надменным видом и плохо скрываемым любопытством продолжая задавать вопросы.
— Красивая, — по прежнему спокойно продолжал отвечать Амур.
— Хм…. И часто ты видишь красивых людей?
— Нет, впервые. Говорю — это случайность.
— И что же — в других красоты нет, только во мне?
Император видел, как в её взгляде появился
— Не знаю. Я же говорю, что впервые подобное видел, но была когда-то одна женщина, которая могла разглядеть любого человека. Она всегда говорила — «Нет плохих людей, нет злых людей, все красивы, лишь позабыли об этом…»
— Что же за женщина и где живёт она?
— Она не живёт больше, умерла несколько лет назад.
— Жаль. Я бы хотела увидеть её.
— Для чего?
— Мне интересно. Она наверняка сильным вархом была.
— Она была женщина, просто — человек и жена мне, — задумчиво ответил император.
— От чего же умерла?
— Лихие люди убили.
— Точно Боги разгневались на тебя, раб, забрав жену и самого в рабство отправив.
Амур начал утомляться этой бессмысленной беседой и слегка прикрыл глаза.
— Ты дерзок, раб! — чуть повысила голос девушка, поднялась со своего места и подошла ближе к императору.
Он продолжал молча стоять с прикрытыми глазами, никак не реагируя на неё. Вдруг виски сжались больно, император резко открыл глаза и в последний момент поймал руку Камири, пытающуюся нанести очередной удар по лицу. Он крепко сжимал её за запястье, что у девушки на лице стала появляться гримаса боли. Она растерянно смотрела в его глаза, не до конца понимая, что сейчас происходило.
— Я может для тебя и раб, но не женщина та, кто руку в злобе поднимает! — сквозь зубы процедил Амур и с легким толчком, выпустил её руку, что Камири отшатнулась назад.
Она набирала воздуха в грудь, пытаясь что-то сказать, но совершенно не понимала, как поступить. Произошедшее событие не укладывалось в её голове и сбивало с толку. Девушка смотрела то на дерзкого раба, то в сторону своей охраны, расположившейся в тени деревьев неподалёку. Она вышла из-под навеса и крикнула бойцам. Затем вновь подошла к императору.
— Ты будешь просить о скорейшей смерти, чтобы более не испытывать мук, которые ждут тебя, раб! — со злостью, шёпотом произнесла она.
— В цепи его, Урсул! — приказала Камири, когда охрана поднялась.
Двое воинов тут же подталкивая раба в спину, повели его прочь.
Глава 22
Амур сидел прикованный цепями к холодной стене в небольшом подвале, который находился рядом с домом, богато украшенным разноцветной мозаикой. Его не отвели обратно в подземелье арены, они даже не дошли до территории, где начинались казармы рабов, а привели зачем-то сюда. Здесь больше никого и ничего не было, лишь несколько железных толстых скоб вбитых в стены и маленькая дыра в углу потолка, как и в прежней камере. Цепи были не совсем короткие и позволяли сделать по два шага в стороны, чем император и занялся. Он расхаживал вдоль стены, грохоча железом, таскающимся следом. Попытавшись несколько раз вырвать скобы крепко вбитые в стену, но даже не сумев их расшевелить, Амур присел на пол и закрыл глаза. Хотелось уснуть и забыться хоть на время. Голова раскалывалась от противного гула, мучившего в последнее время довольно часто.