Нас кто-то предает
Шрифт:
— Ну и иди к своей Эрике! У меня, между прочим, градуированное каре! И еще, между прочим… Вот! — Она жестом фокусника извлекла из полиэтиленовой сумки с надписью „Березка“ белокурый парик. — У Ольги Кудряшовой увела! Она все равно не носит.
— Ух ты! — не сдержал восхищения Тимур. — Вот умница! Слушай! — Он посмотрел на нее как бы новым взглядом. — Ты и правда умница.
— Спасибо! — иронически надула губки Сандра. — Только сейчас догадался?
— Ты и умница, и красавица… почти как Эрика! — подначил
— Ща ка-ак дам!
Тем временем Тимур открыл потайную дверь в крепостной стене, и, тревожно озираясь, они проникли в винный подвал.
— Придется, Дамдир, ждать… — словно бы извиняясь, сказал Тимур. — Не знаю, сколько. Или я, или Сандра, или такой, с горбом, придет. „Змея и Роза“ — это наше слово.
— Иди, — кратко отозвался Дамдир. — Я умею ждать. Ее, — он кивнул в сторону Сандры, — береги.
— Не знаю, Дамдир. Как получится. Мы такое придумали… Сам не знаю, как получится. Главное что? Чтобы свадьбы Десебра и Эрики не было, так? Так. Ну а остальное — как получится. Посмотрим. Пойдем, Сандра!
Сандра накинула свое пончо. Она волновалась. — А почему, Тимочка, — шепотом говорила она, — я когда вот это пончо в лагерь принесла, оно такое, как будто вылинявшее было, а сейчас опять яркое? Ты не знаешь, почему это, Тимочка?
— Ты помолчишь? Трещишь, прямо как эта… как Эрика.
— Еще раз вспомнишь ее, точно говорю, в лоб схлопочешь! Ты мне дай только до этой Эрики добраться, я ей скажу пару ласковых!
— Тсс!
Два воина, погромыхивая древками копий по камням лестницы, спустились мимо Тимура и Сандры, пошли по коридору.
Они торопливо и осторожно побежали по лестнице, ведущей вверх, к Старой башне.
На площадке, где Тимур с горбуном остановили тибериадца, Тимур замер, прислушался, а затем условно постучал в дверь каморки.
Горбун тотчас открыл.
Тибериадец вскочил — стоял по стойке „смирно“, а глазами „начальство“.
— А-а… — сказал ему Тимур. — Ну? Сколько коров насчитал? — Десять! — явно все еще не веря в случившееся, ликующим шепотом выкрикнул тибериадец.
— Ну, теперь заживешь…
Тимур отозвал горбуна к окну, и они стали быстро переговариваться о чем-то.
Тибериадец глядел выпученными глазами на Сандру, затем выпалил в несказанном удивлении, восторге почтительном страхе:
— Эрика! — У-у-ух! Н-н-надоели же вы мне со своей Эрикой! — возмущенно высказалась Сандра, — Ща-а ка-ак брошу все! И уйду! Сами кувыркайтесь тут без меня! „Эрика… Эрика…“- Эрика! — уже утвердительно-радостно и тупо повторил тибериадец, за неимением начальства пожирая глазами Сандру.
Горбун беззвучно выскользнул в дверь. Тимур закрыл засов.
— Ну вот, сейчас самое главное… — сказал он Сандре. — Сумеет он швеек уговорить или нет. Боишься?
— Не-е… — храбрясь,
— Боишься. Я и сам боюсь. Коленка вон почему-то прыгает. Ты только не вздумай пить у нее там, из кувшина! Потерпи. Я ж тебе рассказывал, какое зелье они подмешивают? Главное сейчас — сумеет он их уговорить или нет?
— Ты, может, помолчал бы? Трещишь, прямо как эта… Эрика! Тимур усмехнулся:
— Она тебе понравится, вот увидишь. Только не забудь сказать ей „Змея и Роза“. А то звезданет чем-нибудь! Меня чуть тарелкой не убила! — В голосе его звучало нечто похожее на восхищение.
— Уж что-то ты чересчур много говоришь об этой… Влюбился, что ли? — Тимка посмотрел на Сандру и сказал очень по-взрослому:
— Дурочка! Она же просто на тебя похожа.
— То-то же, — удовлетворенно отозвалась Сандра, но видно было, что румянец радости и смущения выступил у нее на щеках.
Раздался условный стук в дверь.
Тибериадец вскочил, встал по стойке „смирно“.
Тимур отодвинул засов. Горбун впихнул в каморку девушку, шумно дышащую от волнения, перепуганную; в руках она сжимала кошель с деньгами.
— Быстро! Надевай ее накидку! — скомандовал горбун Сандре.
Сандра накинула на голову покрывало девушки. Оно почти совсем скрыло лицо Сандры.
От дверей Сандра вдруг вернулась, быстро поцеловала Тимку в щеку:
— Пока, Тимочка!
— Пока! Ни пуха ни пера!
— К черту, Тимочка!
И исчезла.
Горбун перекрестился.
Белошвейка сидела возле стола, вся еще окоченевшая от страха и волнения. Пораженно взирала на кошель с монетами.
Тибериадец присел рядом, глянул ей в лицо. Показал свой кошель. По размеру он был точно такой же, как и у белошвейки.
— Десять коров, — сказал он нежно и вкрадчиво. И показал на свой кошель. — Десять коров… — И показал на кошелек девушки. Ткнул пальцем в оба кошелька и, как великое открытие, сообщил: — Десять и десять — два раза по десять коров? А? — И уставился на девушку.
Похоже, что это было предложение руки и сердца.
Впереди шел вооруженный воин. За ним три женщины осторожно и аккуратно несли свадебный наряд Эрики.
Замыкали шествие еще два воина. Сандра несла подол платья. Загремели засовы. Воин вступил в комнату Эрики.
— Приказано примерить, — объявил воин.
— Не буду ничего мерить! — Эрика стояла с грозно занесенной рукой. В руке — длинная острая вилка для мяса. — Сделаешь шаг — я убью себя!
— Погоди! — сказала Сандра, появляясь из-за плеча воина. — Дай я с ней поговорю! — И бесстрашно приблизилась к Эрике.
Эрика смотрела на нее с некоторой ошалелостью во взоре.
— „Змея и Роза“, — громко прошептала Сандра, повернувшись спиной к дверям и лицом к Эрике. — Давай быстренько примеряй!