Нас называли ночными ведьмами
Шрифт:
– Руки вверх!
– Она схватилась за пистолет.
Генерал шевельнулся, медленно поднял голову и тяжело встал со стула. Рук не поднимал. Амосова держала палец на спуске. Почему не поднимает? Наверное, в руках оружие… Стрелять?…
– Руки вверх!
– повторила Амосова.
– Товарищ майор, це ж я, Петро, чи вы меня не признали?
– заговорил "генерал", поворачивая к ней испуганное лицо.
От неожиданности Амосова чуть не нажала спуск. Это был один из работников БАО.
– Что за маскарад?
– сердито спросила она, дрожащими руками засовывая пистолет в кобуру. Чуть ведь не убила своего человека! "Свой человек" объяснил сконфуженно:
–
* * *
Зоя Парфенова получила задание срочно, днем перебросить боеприпасы группе наших артиллеристов, которые оказались отрезанными от основных сил в районе Пултуска, севернее Варшавы.
– Полетите без штурмана - задняя кабина загружена до отказа, - сказала командир эскадрильи Маша Смирнова.
– Будьте осторожны, сначала разведайте, где там немцы, а где наши.
– А какая там площадка? По-2 может приземлиться?
– Передали, что площадка ровная.
Зоя быстро влезла в теплый комбинезон, убрала под шлем свои редкой красоты золотые косы, с которыми так и не рассталась вопреки приказу [305] еще в Энгельсе, и, проверив крепление ящиков со снарядами на самолете, села в кабину.
Погода не обещала ничего хорошего: в воздухе туманная дымка, редкий снежок, ухудшающий видимость. Зоя летела на малой высоте, когда возле леса заметила артиллерийские позиции. Подвернула поближе, чтобы определить, свои ли это, и тут же почувствовала толчок и боль в левой ноге, разлившуюся по всему телу… Значит - немцы, подумала, и впереди, совсем недалеко, за леском, увидела людей, махавших ей руками и выкладывающих на снегу посадочное «Т» из чего-то темного. Ветки?… Нет, чехлы… Она быстро села у самого «Т», но выбраться из кабины не смогла.
– Ну, летчик, молодец! А-а… так это девушка… - удивился подбежавший капитан.
– Привезла вам подарки! Выгружайте!
– сказала Зоя и добавила: За леском - немцы, совсем близко… Меня слегка подстрелили…
Пока артиллеристы разгружали самолет, она, не вылезая из кабины, расстегнула комбинезон и как можно туже забинтовала ногу поверх брюк выше колена.
– Спасибо, дорогая!
– сказал капитан.
– Да как же ты с ногой-то?
– Долечу! Хорошо, что попали в ногу, а не в мотор…
* * *
После боевой ночи мы идем в столовую завтракать и по дороге узнаем, что в газетах - Указ от 23 февраля 1945 года о присвоении звания Героя Советского Союза девяти летчикам и штурманам нашего полка.
Пока у нас в полку было пять Героев: Дуся Носаль, Женя Руднева (обеим это звание присвоено посмертно), Маша Смирнова, Дина Никулина и Дуся Пасько. Теперь - еще девять.
…Большой зал местного театра в городе Тухоля, куда мы недавно перелетели. Здесь у нас торжество. Для вручения наград приехал Командующий Вторым Белорусским фронтом маршал Рокоссовский. Когда он, высокий, худощавый, вошел в зал, Бершанская громко и четко отрапортовала ему. Маршал, немного растерявшись, тихо поздоровался
Высокую награду получили Ира Себрова, Женя Жигуленко, Надя Попова, Руфа Гашева, Катя Рябова и Наташа Меклин. Трем девушкам это звание было присвоено посмертно: Оле Санфировой, Тане Макаровой и Вере Белик. [306]
Посмертно… Сколько могильных холмов осталось на нашем пути! На Кубани, в Белоруссии, в Польше… Многие девушки погибли, сгорели вместе с самолетом. И когда мы почтили их память вставанием, каждая подумала, что высокое звание Героя принадлежит и тем, кто не вернулся.
После войны звания Героя Советского Союза были удостоены еще девять летчиков и штурманов: Рая Аронова, Марина Чечнева, Нина Худякова, Полина Гельман, Нина Ульяненко, Лариса Розанова, Нина Распопова, Марта Сыртланова и Зоя Парфенова.
Два штурмана получили звание «Герой России» уже в 1995 году: Саша Акимова и Таня Сумарокова.
* * *
В польском городе Слупе нас застала распутица. Февраль, но снега почти нет. Днем на нашем аэродроме непролазная грязь, и только к середине ночи немного подмораживает. Задача - бомбить крепость Грауденц, что на Висле. Крепость упорно держится. Летать с раскисшего аэродрома невозможно. А надо! И мы летаем. Нам соорудили деревянную площадку из обыкновенных досок. С нее самолеты вылетают, на нее садятся. Правда, иногда приходится летать с боковым ветром - деревянную полосу не повернешь в [307] нужном направлении. Но не это самое сложное. А вот подрулить к старту со стоянки - проблема. Колеса увязают в густой грязи по самую ось. Даже на полном газу самолет нельзя сдвинуть с места. Единственный выход - подкладывать под колеса доски…
– Р-раз - взяли! Еще - раз!
Самолет медленно, по-черепашьи, двигается вперед. Мотор работает на полной мощности. Техники тянут самолет, поднимая его на собственных спинах, утопая в черном месиве грязи. Девушки забрызганы грязью, лица красные, еле дышат.
Когда самолет уже установлен на краю деревянной площадки, вооруженцы на руках подносят «сотки». Подвесить стокилограммовую бомбу нелегко: две-три девушки на корточках, на коленях, поднимают «сотку», подводят ее к замку и подвешивают под крыло, закрепляя винтами. Бывают ночи, когда каждая из них поднимает в общей сложности больше двух тонн бомб.
До утра мы бомбим крепость. А утром, пошатываясь от усталости, плетемся с аэродрома. На шоссе нас ждет машина. Трудно, ох как трудно поднять ногу, чтобы влезть в нее…
* * *
Рассказывает Калерия Рыльская:
«Однажды полк получил задание бомбить дороги, по которым из Данцига отступал противник. Было облачно и туманно. Широкая Висла, вдоль которой пролегал наш маршрут, служила нам ориентиром. Да и сам город был виден издалека как тлеющий уголек. Дым над городом смешивался с низко нависшими тучами. Мы с Надей Студилиной летели, прижимаясь к нижней кромке облаков, как вдруг нас обстреляли. Вспыхнули и захлопали вокруг разрывы зенитных снарядов. Не раздумывая, мы нырнули в сырое холодное облако.