«Нас не догонишь…»

Москаленко Юрий

– Эх, господин граф, боюсь эту ночь мы запомним надолго, если не навсегда, и если только выживем! – тихо проговорил Фул.

– С чего вы взяли, капитан? – испугано перевел на него взгляд, новый командующий армии.

– Жизненный опыт, Ваше сиятельство! Пойду готовить сюрпризы гостям, но будем надеяться, что они не понадобятся.

* * *

Граф Хэренкок молча наблюдал, как из зева портала один за другим появляются люди его отряда.

Спокойные, уверенные в себе воины, прошедшие под его командованием за эти годы не одно сражение. И любящие его за его удачу и за то, что никогда он не принимал во время конфликтов сторону

лордов, запятнавших свою честь. И боги его любили, и никогда его люди не знали горечи поражений и никогда ещё за свою долгую жизнь, он не терял своих бойцов. Бойцов никогда, а вот любимых…

Потерял жену, брата, сына… теперь вот дочь.

Альян достал из нагрудного кармана потёртый временем, закрытый в кожаный футлярчик портрет. Вот и всё, что у него осталось от его семьи. Граф тяжело вздохнул.

На этом портрете изображена его любимая дочурка и ей тут всего десять. Милая, маленькая проказница, с глазами огромными, как разлившиеся озёра. Когда повзрослела, стала более степенной и серьёзной, вся в свою маму.

Любил ли он жену? Он и сам не мог бы ответить на этот вопрос. Наверное, да, но не так, как ту, что в своё время разделила по разные стороны баррикад закадычных друзей. Ту, что часто снится по ночам, ту, что сама того не желая, разделила его жизнь до момента своей свадьбы, и после, и это после было, наверное, тоже счастливым временем в его жизни, ну, относительно счастливым. Ему тоже родители подобрали невесту, тоже у него родился сын, тоже он его потом потерял. Вся разница лишь в том, что у него мальчиком был первенец, а его страсти удалось подарить своему мужу наследника совсем недавно, лет четырнадцать назад, ну может немного меньше. Свою жену он потерял уже давно, погибла вместе с сыном при одном из многих набегов кочевников. Не уберёг, не смог защитить, хотя в тот момент и находился далеко, очень далеко. Дочка спаслась, а они…

А вот теперь настала очередь и дочери. Съездила, называется в гости, а ведь он был против этой необязательной поездки, как чувствовал. Душа болела и ждала неприятностей, и они не заставили себя ждать. То наглое, полное цинизма письмо… по телу каждый раз проносится озноб от той мерзости, которая сквозила в послании, при одном только воспоминании об этом. Ненавязчивое предложение поменять себя на пленённую дочь. Он понимал, что предпринятая им поездка, это путь в один конец, но отказаться он не мог. Что сказать, ему уже терять нечего. И так понятно, живыми их не выпустят, от того и собирался он ехать один, но как-то получилось так, что о его проблемах узнали люди его отряда и вот и они тоже здесь, с ним рядом, решили разделить его незавидную участь. Решили дать бой. Хоть и горстка их всего, всего две сотни против нескольких тысяч кочевников. Жалеет ли он? Себя точно нет, а вот ради дочери стоит и потерпеть, и, скрипя зубами, выслушать те пожелания, что собираются ему поведать похитители.

Алан, криво усмехнувшись, покачал головой. Вот ещё одно письмо в руках у него, вчера передали вестовым из его замка.

Её почерк несомненно, но открывать он его боится. Что в нём, какие вести, не убьют ли они его своей жестокостью? Его и так в пути известия застали о том, что кочевники, вроде как, отступили и теперь в крепости, где держали дочку, заправляет непонятно откуда взявшийся орден. Если бы её освободили, то она бы уже была дома или теперь другие вымогатели появились? Ни на этот, ни на другие вопросы он ответов не знал. Да и не хотел он их

услышать! Для него важно, чтобы она была счастлива и свободна, а главное, жива!

Варлей встречал их пасмурной погодой и настороженными взглядами воинов из охраны портала.

Да, не в один золотой обошлось графу это путешествие. Десятки тысяч пришлось отдать, чтобы дважды воспользоваться дорогами древних, причём все путешествовали не налегке, ведь только рыцарей в полной экипировке с лошадьми и оружием почти две сотни, а ведь у каждого есть ещё и оруженосцы. Маленькую армию ведёт он с собой в этот поход, но среди его бойцов все только добровольцы, причём, они сами настояли на своём решении вступить в противостояние и никого не волновало, что с большой вероятностью этот поход будет для них всех последним.

Граф окинул взглядом длинную шеренгу выстроившихся рыцарей. Да, настоящая армия. То-то вон молодой герцог примчался. Сам лично решил встретить нежданных гостей. А с ним и этот старый пройдоха, ты смотри, никак уже бароном стал!

– Ну, ты, Жилье, даёшь! Рад видеть у тебя на шее звезду борона, а не петлю от виселицы. Растёшь, растёшь так и меня скоро обгонишь. Ну, герцогом тебе, наверное, уже не стать, а вот маркизом при таком рачительном господине, легко. Моё почтение, Ваша светлость! Смотрю, всё так же этот старик и носит твой меч, Сталя?

– И я вас тоже очень рад видеть, Ваше сиятельство. Рад, что решили посетить сына вашего друга.

– Прими мои глубочайшие соболезнования, сынок. Важным человеком был твой отец, но и его решили устранить столичные комбинаторы.

– Принимается! А вы-то сами какими судьбами у нас?

– Так ведь дочь моя в плену у Ганзов была, ты разве не знал?

– Понятия не имею!

– Ну, вот и письмо мне недавно предали, смотри сам на конверте написано крепость Караллой. Это же твоя крепость?

– Увы, уже нет!

– Как так, нет? – удивился граф.

– Давайте, уважаемый граф, пройдём в мои покои, а там за фужером хорошего вина и обсудим все эти проблемы, да рассказать и правда, есть о чём. О своих людях не беспокойтесь, о них позаботятся.

Обеденный зал донжона. Длинный, уставленный различными яствами стол, за которым в привольных позах расположились одетые боевые в доспехи воины. Время трапезы, время не спешных разговоров о серьёзных мужских делах. Вина почти никто не пьёт, ведь по мыслям многих, у них сегодня возможен и смертельный бой.

– …До Караллой вам сегодня всё равно не добраться. Расстояние большое.

– Ничего, мы его за сегодня сократим, а завтра с новыми силами двинемся в путь после ночного привала.

– К чему такая спешка, граф? Вы так спешите, словно за вами Долы гонятся.

– Хуже, уважаемый друг, намного хуже. Неизвестность, что стало с дочкой, гложет душу мне.

– Так распечатайте письмо, граф. Уверен, если оно до вас дошло, значит и отправитель должен был быть жив и цел. Вы разве вестового не расспрашивали?

– Он мой, из моего замка. К ним так же предали пакет через третьи руки, и я опасаюсь, что кочевники могли увезти дочь в степь, а в послании очередные требования, и боюсь, что на этот раз они будут невыполнимыми.

– Ваше право, Ваше сиятельство, но я бы узнал, что в нём.

– Я это сделаю обязательно, но не сейчас. Меня больше интересует в данный момент, ответ на то, как вы решились отказаться от большей части территории вашего герцогства. Считаю, это весьма опрометчивым решением.