Нас возвышающий обман
Шрифт:
– Селеста!
Воды вспенились, переливаясь в лунном свете жидким серебром. Струи издавали тихую музыку, будто пели... Через несколько ударов сердца в саду появилась мать.
– Кто позволил тебе призывать меня сюда?! Задери тебя горгулья!
Леди Селеста с ненавистью смотрела на тетку. Та невесело рассмеялась.
– Разве ты не поняла? Это не я, я уже больше не могу этого делать. Это твоя дочь!
Леди Селеста смерила взглядом Селену.
– Ей бы самой не додуматься до этого. Ты научила?
– Разумеется.
– Ну
– Чтобы ты исповедовалась новой жрице.
– И не подумаю! Что за безумная идея! Я ухожу!
– После того, как твоя дочь была с Малфоем? – бросила в спину уходящей племяннице леди Гвинерва.
– Была?
– Спала.
– Нет!
Такого ужаса на лице матери Селена не видела никогда.
– Ты не должна была этого делать! – В голосе лишь обреченность. – Никогда!
Внутри Селены боль сменялась злостью, ее наполняла сила, давно ищущая выхода.
– Не тебе меня учить, что я должна, а чего не должна! К тому же я была уверена, что ты будешь рада. Это ли не воплощение твоей мечты?
– Это правда... – Снова обреченность. – Учить тебя было некому. Я отказалась от этого, – леди Селеста зачерпнула рукой воду из мраморного фонтана и позволила ей стекать сквозь пальцы, – но мать многие годы учила меня, готовила к роли жрицы. Ты же не знаешь почти ничего... И о Люциусе ты ничего не знаешь. Я хотела, чтобы ты была его женой. Я хотела все исправить...
Она посмотрела на леди Гвиневру, словно ища помощи.
– Если бы ты рассказала все своей дочери с самого начала, возможно, этого бы не случилось. Теперь же пришло время исповеди. Твоей.
Леди Селеста снова посмотрела на воду, стекающую по украшенным кольцами пальцам. Она одна... И заговорила очень тихо – журчание лесного ручья.
– Тебе было тринадцать. Лето после второго курса Хогвартса. Мне было невыносимо... Я никогда не любила твоего отца. Но он был моей судьбой, так решила Мелюзина. А она никогда не спрашивает своих дочерей, только навязывает свою волю!
– У тебя был шанс стать счастливой. Ты же сама от него отказалась.
– Зато ты всегда делала все, что надо. Поэтому и взвалила на себя чужое бремя! – огрызнулась леди Селеста. – Мать сделала жрицей тебя! Но ты отомстила мне, забрав мою дочь...
Никто ей не ответил. Лишь нежно пели струи фонтана в лунном свете.
– Ты помнишь, я разбудила тебя среди ночи – мы пошли в сад. Ты помогала мне варить зелье... Его всегда должны варить двое, но и сработает оно для любой из готовящих его. Увы! Дважды судьба так жестоко посмеялась надо мной...
– Ты помнишь? – леди Гвиневра смотрела на Селену. – Ты знаешь, что за зелье вы варили с матерью?
– Да... Я помню... Тогда я вообще не понимала, что мы делаем. Но теперь. Моргана! Мы же варили такое же зелье перед моей...
– Перед твоей свадьбой. Ты была против того, чтобы Северус его пил.
– Но, Мерлин великий! Зачем мы готовили его тогда? – Селена смотрела на мать. – Что ты сделала?
– Твой отец не пил зелья. Я не
– Абракас Малфой...
– Да! И я хотела дать зелье ему, хотела воскресить его чувства ко мне. Он женился на той женщине без любви. Я знала это! Всегда знала... Я хотела вернуть его!
Леди Селеста схватилась обеими руками за мраморный бортик.
– Но он не выпил. Был прием в саду. Я добавила зелье в его напиток. Дети играли рядом. Кто-то выбил стакан из рук Люциуса, и отец отдал ему свой. Понимаешь?
– Так ты опоила Люциуса? Ты его приворожила! Но... но это значит, что он вовсе не любит меня на самом деле! Это лишь наваждение.
– Я же говорю, что ты абсолютно невежественна! Плохо ты обучила свою жрицу, тетушка.
Леди Гвиневра подошла к Селене.
– Люциус любит тебя. С этим ничего нельзя поделать. Иначе зелье давно убило бы его. Но ты права, в то же время он приворожен. Он не может избавиться от своих чувств к тебе, найти утешение в объятиях другой женщины. Зелье не дает ему это сделать. И никогда не даст, не отпустит.
– Хвала Мелюзине, он с детства засматривался на тебя. Ты была самой красивой девочкой. А Люциус всегда знал, что у него должно быть все самое лучшее. Всегда так чувствовал. Поэтому когда я поняла, что зелье выпил он, когда прошли ужас и разочарование, я осознала, что смогу все исправить. Я решила, что ты выйдешь за него замуж. Абракас был не против. Только его картавая француженка возражала – не хотела отдавать сына мне! – Глаза леди Селесты блестели, она снова была во власти своей ненависти. И любви. – Но ты все испортила! Вбила себе в голову, что выйдешь за Блэка.
– Я ничего не понимаю...
– Селена, зелье Мелюзины должен выпить лишь тот, кто становится нам мужем. Это свяжет две души воедино, поможет достичь гармонии в семье. Муж никогда не вздумает изменить тебе, обидеть тебя. Он станет второй половиной, даже если твое сердце говорит иное. И мужа нам всегда указывает сама фея... Ведь в его сердце должна жить любовь. Если же зелье выпьет тот, в ком нет чувств, это убьет его рано или поздно. Его сердце будет желать одного, но тело и воля будут во власти той, кто поднесла ему зелье. Чем сильнее он будет желать уйти, тем большая страсть будет пожирать его изнутри. В конце концов душа его расколется.
– Я думала, только убийство способно расколоть душу...
– Не только. Наша магия тоже способна на это. Часть души этого бедняги будет хранить все его прежние чувства и устремления, а другая будет безраздельно принадлежать тебе. И в нем будет идти такая жестокая борьба, что это будет сводить его с ума. Он станет жестоким, агрессивным, непредсказуемым. Он станет Обреченным. В прежние времена, когда нашему ордену угрожала беда, дочери Мелюзины создавали армию Обреченных для своей защиты. Мы выжили благодаря этому. Но с той поры только совет четырех жриц может позволить сделать это.