Нас возвышающий обман
Шрифт:
Но метку жечь перестало. Раньше как огнем. А в какой-то миг... Только сейчас заметил, что левый рукав промок. Брезгливо дотронулся – где испачкал? Что-то черное, маслянистое... Неужели кровь?
Не болит... Закатал рукав. Уставился на руку в тупом недоумении. Невозможно!
Рванулся вперед. А может, все-таки... Раз метки нет! Откуда-то из глубины... или из небесных хлябей, что тихо плакали моросью: “Я своим не делюсь ни с кем...”
А разве он был чьим-то? Хоть когда-то...
Пахнуло гарью. И снова
Еще один поворот. Тихий вой...
Его дом. Провалы разбитых окон, завалившиеся без опоры стропила. Крыша набок ползет.
Вокруг тела... Ну да, Люциус! Ему же все равно, сколько их! Хотя это ведь были не беззащитные магглы.
Наступил на что-то, поскользнулся. Мерлин! В луже истерзанное сердце, захлебнувшееся уже не кровью – грязной водой.
Снова вой... Стон? За углом. Кто-то выжил?
Спутанные в сплошной буро-серый ком волосы, черная с серебром мантия. Его не забрали? Не убили? Бросили тут...
– Люциус...
Только прижимает к себе тело и бормочет. Чуть ближе... Через плечо... Глаза Селены равнодушно смотрят в дождливое небо. А в них до исступления смотрит безумец. Будто ищет ответы.
– Не сойти с ума! Обещал... Нет! Не-ет! Я...
– Люциус!
Коснулся рукой плеча. Заметил! Шарахнулся в сторону диким волком, защищающим свою добычу. Прямо с телом в руках. Оскалил зубы. Он... рычит...
Шаг назад. Сам пошарил взглядом по сторонам – где укрыться. Споткнулся глазами о тело Беллатрисы. Тошнота подкатила, сжала горло. С трудом сглотнул. Развороченная грудь, застывшие в немом крике губы.
Нельзя остановить обреченного, потерявшего свою госпожу... Это ведь истина. Или нет?
Приставными шажками вперед. Руки перед собой – я не трону! Верь мне...
– Люциус, я пришел помочь...
Ох! Сам ведь однажды так же, до боли сжимая мертвую любовь... И еще можно все изменить. Тридцать маггловских серебрянников дороже черного треснутого камня?
Очень медленно руку в карман. И назад. На раскрытой ладони, словно кусок сахара лошади.
– Возьми.
Бросится он или нет?
– Позови Селену и поверни камень в ладони. Вот так...
А ведь и сам еще может позвать. И Люциус убьет... Но ведь это того будет стоить!
– Позови Селену, Люциус. Она тебе поможет...
Дернулся. Камня нет... Что ж там теперь видит этот псих?
Что-то видит. Встал. Рядом с ним стоит... тень? Призрак?
А ее тело продолжает лежать на расползающейся от влаги земле.
Пара шагов. Опустился на колени. Ладонью прикрыл невидящие глаза.
– Надеюсь, ты меня простила...
Тень обернулась.
====== Глава 15. ======
– Не думала увидеть тебя здесь...
– На рассвете умерла моя дочь...
– Ты в трауре...
– Ты тоже...
– Я почти старуха. Я не готова... Зачем ты пришла?
–
– Это?
– Я должна сварить зелье, – тонкие пальцы, украшенные тяжелыми перстнями, достали из складок мантии изящный серебряный пузырек. – Ты мне поможешь?
– Мало тебе одного обреченного?
– Это для Максимуса.
– Неужели? Спустя столько лет...
– Спустя столько лет... Я хотела невозможного. Я страстно любила мужчину, который не принадлежал мне. Ради него я отказалась от себя, совершила многое... Но ему не нужны были мои жертвы. Ему не нужна была я! Он так и не решился признаться самому себе, что я для него значила!
– Возможно, ты не была для него тем, чем хотела быть...
– Но ведь Люциус...
– Абракас не Люциус, а ты – не Селена. Если бы он выпил зелье, неизвестно, что бы с ним стало. Возможно, он был бы обречен... Возможно, он не любил тебя...
– Возможно... Как карты ни тасуй – не сложится пасьянс, у наших судеб нет счастливого финала...
– Счастье – это лишь...
– Это неважно. Я пришла не за тем, чтобы обсуждать свою жизнь. Или жизнь своей дочери. Я пришла, чтобы исполнить свое предназначение.
– Ты готова стать жрицей?
Леди Селеста смотрела на тетку. Та стала совсем седой, хотя до сих пор держится на удивление прямо. И кажется, похудела – тонкая, почти прозрачная рука на спинке кресла.
– Ты не готова снова принять это бремя. Кто-то же должен.
– Ты этого хочешь?
– Селена этого тоже не хотела. Однако сомневаюсь, что ты спросила ее об этом.
– Я помогу тебе.
– Думаю, моя дочь хотела бы этого...
– Раньше тебя не заботило, чего она хочет.
– Верно... И все же ей удалось то, чего не было у меня... Жить рядом с любимым...
*
Пепел розы... Чудесный цвет. Конечно, лучше было бы в черном... Все-таки идет выражать официальные соболезнования от лица Министерства. Но черный ужасен. И как магглы могут думать, что этот жуткий цвет стройнит? В нем она похожа на старую монашку.
А пепел розы – это даже символично. Да! Пепел – боль, тоска, смерть. Роза – цветок, дева, погибшая в расцвете сил. Именно так. Поэтому вместо розового банта, покрытого блестящими капельками, лучше надеть вот этот чудный веночек из мелких розочек. Почти головной убор невесты... А впрочем, уместно ли?
Хотя какая разница? Все равно в том доме ее не считают леди! Зато в глазах лорда Мунрока...
Выпить, что ли? Совсем чуть-чуть... Для храбрости. Нет, конечно, она не боится! Чего бояться помощнику Министра? Уже третьего подряд Министра, прошу заметить! Время идет, а Долорес Амбридж остается. И все-таки... Просто, чтобы нервы немного успокоить.