Нас возвышающий обман
Шрифт:
– Родовое гнездо безумцев? Помойка!
– Как же ты не любишь свою родню! – звучный смех эхом в пустом коридоре. – Похоже, это скорее склеп, чем гнездо.
Втянула ноздрями сырой воздух, как почуявшая кровь волчица.
– В Азкабане было уютнее! Одна плесень! Что тут нюхать?
– Рудольфус, ты идиот! Они здесь были. Это очевидно. Тут повсюду ее запах... Жимолость, жасмин?.. Или что это такое?!
– Тухлятина обыкновенная. Чем еще может пахнуть от Блэков?
– Заткнись! Дери тебя тролль, глаза-то как блестят. Поди,
– Смерть меня возбуждает, ты же знаешь. К тому же твоя кузина очень аппетитная штучка. Недаром же Малфой капал на нее слюной. Вкус у него всегда был на высоте.
– Зато ты крайне неразборчив в связях! Похотливый вурдалак!
– Но ведь тебя это заводит...
Дернул на себя, распахнул мантию, рванул шнуровку корсета.
– Да пошел ты!..
Рука грубо рванула подол наверх, колено между ног, зубы на шее.
– Ах ты!.. – откинула голову назад, расхохоталась, чертя ногтями по его плечам. Вдруг оттолкнула. – Пусти! Оглох, что ли?
Шарканье, шлепанье...
Отпустил ягодицы, опустила юбки – в руке палочка.
– У твоей кузины перебиты ноги?
– Идиот!
Шарканье, шлепанье...
– О! Мисс Беллатриса, какое счастье! – Кикимер благоговейно распростерся на полу. Кончик покрытого седой порослью уха коснулся платья. Пинок заставил его отлететь в сторону. – Благодарю, госпожа моя...
– Мерзкая мокрица! Твоя голова будет последней... – улыбнулась. Почти ласково. – А скажи-ка мне, ты тут один?
– Мы с моей бедной госпожой...
– С кем?!
– Заткнись, Рудольфус!
– ...дражайшей миледи Вальбургой...
Смех эхом от стен.
– Тут даже домовики безумны! Не заразиться бы!
– В любой момент можешь обратиться к моей кузине, она устроит! Хотя ты просто предпочтешь ее... Кстати, а где она? Где миссис Снейп?
– Ушла... – прошипел эльф. – Хвала Мерлину! Жена осквернителя рода убралась отсюда. Блудить под священной крышей этого дома... С мужем мисс Нарциссы! О, моя бедная госпожа! Как она страдает!
– Ушла... Значит, и нам тут больше нечего делать!
Домовик пополз на коленях – она уходила!
– Мисс Беллатриса, мисс Белла! – вцепился в подол, в глазах ужас грядущей кары. – Вы заберете старого преданного Кики...
Отлетел в угол, скрючившись.
– Бла... благодарю, госпожа...
– Мне не нужны чокнутые домовики!
– И дверь на место поставь, скотина криволапая! – смех эхом... И тишина.
*
Какая ночь! Полная оранжевая вполнеба луна. Залитый светом сад в предчувствии цветенья. Бутоны вот-вот лопнут, объявляя чудо жизни.
Почему же не спится? Что разбудило? Максимус спокойно и расслабленно дышит рядом. Столько лет дышит рядом...
Босиком по прохладному мрамору к окну, ловя краем глаза в зеркале отражение. Каскад волос – все таких же темных – волнами до талии. У Максимуса виски уже совсем белые.
В сторону паутинку органзы,
Ужас льдом по венам! А ведь думала, что давно уже замерзла. Но ледяные иглы впиваются в позвоночник. Вода плачет... Как много лет назад, перед смертью ее первенца... Того, кто должен был быть сыном Абракаса... А стал гордостью рода Мунроков. Даже назван был в честь... отца...
Плач воды настиг ее через столько лет. Ошарашил... Вернул ее к истокам, к себе самой...
– Нет!..
Только звука ни единого не сорвалось с губ. Кого еще она должна потерять? Почему так больно, если любимый мужчина обратился в прах, если любимый сын так давно покинул ее?!
Она привыкла. Она играла... Супруга, мать... Бабушка... Ее самой не осталось. И этот плач воды возвращал ей себя.
Она теряла... Отказывалась... И снова?! Снова?!
Коснулась холодными пальцами щек. Вода? Слезы... Даже в ней плачет вода, возвращая утраченное...
Вернулась в постель. Такая огромная – ее и Максимуса разделяют... Их разделила она...
Откинула одеяло. Света луны хватило, чтобы увидеть, как разгорается черная метка на предплечье мужа. Символ избранности? Высшей касты? На посылках у полукровки...
Страх захлестнул гнев! И боль. И сила...
Сила-то откуда? Она же ее... никогда... А как мать просила! Ее всегда несли другие, не она... Тетка – годами. И дочь...
– Селена...
Лунный свет бледнел, воздух словно растревоженным роем гудел и искрил магией. Вода плакала в саду. Вода плакала в ней.
– Селена...
Дочь своего отца. Копия матери. Вместилище силы... Или уже нет?
Метка горела на предплечье мужа. Он застонал во сне. Селена бы хотела этого...
Ладонь замерла над меткой. Возможно ли это вообще? Никогда не знала... Слезы упали на ладонь – ниже, на руку Максимуса. И тут же исчезли, словно и не кожа это, а сухой песок. Он вздрогнул. По руке черной чернильной струйкой и дымом за окно. На миг тучей закрыв побледневшую луну.
Мужем жрицы владеет только жрица. И нет над ним других господ, если она того не желает!
Чистая кожа. Ровное дыхание мужа – столько лет дышит рядом. И плач воды...
*
Сколько же можно доставать этот камень? День за днем, неделя за неделей... За его черной треугольной поверхностью целая жизнь, целый мир. Там она... Лили во плоти! Она может вернуться из сумеречного мира, ее можно отобрать у смерти, вырвать спустя столько лет из холодных костяных объятий, чтобы согреть в своих.
И все будет так... Сглотнул, до боли стиснул кулаки. Все будет так, как было той ночью, среди дождя и тумана, за пеленой морока. Ведь это лучшее, что когда-либо с ним случалось! Даже если боится сам себе в том сознаться. Даже если это снится каждую ночь...