Наш человек на небе
Шрифт:
Вейдер сделал всего несколько широких шагов. Он поравнялся с Колей и вдруг остановился так резко, словно влетел в кирпичную стену. Сухое прерывистое дыхание замедлилось и сделалось ещё жёстче. Вейдер повернулся к Коле всем корпусом, как будто его шлем составлял единое целое с кирасой. Иголочки прямо-таки взвыли; бояться Половинкину было нечего, но стало как-то... ну, так, не по себе. Тут же привычное давление в висках отхлынуло; в наступившей вдруг тишине Коля опрокинулся затылком назад... нет, показалось! Просто в голове стало совсем пусто; такой бесцветной и мёртвой была эта пустота, что Коле хотелось заскулить. Прямо перед ним, грозно застыв в движении, возвышалась громадная
И опять, с привычным уже недоумением Коля понял, что не сумел бы объяснить это своё знание; он почувствовал, как невидимая рука сжимает его сердце — не зло, всего лишь тоскуя по честному живому теплу. ...Коля был слишком молод и слишком жив, чтобы по-настоящему поверить в существование такой невыносимой тоски.
Он сморгнул.
Наваждение длилось всего долю мгновения.
Лорд Вейдер уже шагал прочь по красному ковру, и тяжёлый чёрный плащ испуганно жался к высоким сапогам. Коля смотрел вслед инопланетному гостю со странной смесью жалости, сочувствия и осознания того, что пора бы подобрать отвисшую челюсть. Сержантик напротив выглядел очень бледным, но было ясно, что бледность эта есть всего лишь следствие холода и важности момента; никто в почётном карауле не увидел того, что открылось Коле. Грохотал имперский марш, и Половинкину непроизвольно хотелось дополнить музыку словами. Но писать стихи он не умел, поэтому... И в этот момент стоявший справа Мясников начал подпевать, совсем тихонько, подражая торжественности марша с той тщательностью, что могли дать только его способности осназовца:
А посуда вперёд и вперёд
По полям, по болотам идёт...
Половинкин, не рискуя сломать строй, скосил глаза. Пел майор очень тихо, почти не шевеля губами, но совершенно отчётливо, идеально попадая в мотив и ритм.
Книжку про «Федорино горе», вышедшую в 1926 году, Коля, конечно, читал. Но в исполнении майора слова детской сказки подходили к мотиву космического марша настолько безукоризненно, что казалось, будто в СССР по книге успели снять, например, мультфильм, а имперский композитор просто крайне удачно спёр мелодию.
Мясников дождался очередного музыкального переката и, не меняя выражения лица, еле слышно взвыл:
И чайник шепнул утюгу:
«Я дальше идти не могу!..»
– Лорд Вейдер, — очень просто произнёс товарищ Сталин. — От лица Союза Советских Социалистических Республик приветствую Вас на Земле. Чёрная фигура склонила голову так, словно в этот момент Вейдер решал, не следует ли ему встать на одно колено.
Половинкина аж передёрнуло от подобного впечатления: кланяться перед Сталиным! Да ведь товарищ Сталин всю свою жизнь посвятил тому, чтобы нигде-нигде в мире ни один человек больше не кланялся другому человеку! А тут — такое...
«Прям как угнетённый», подумал Коля, осуждающе рассматривая согбенную спину и затылок Вейдера, «интересно, а какой он под маской? Вдруг, например, и правда негр?..»
Неловкость ощутили, кажется, все. Положение спас «всесоюзный староста» товарищ Калинин. Он приветственно затряс бородкой и протянул Вейдеру хлеб-соль на вышитом житомирском рушнике.
– Добро пожаловать, дорогой товарищ союзник, — радостно сказал Михаил Иваныч, — Вам у нас непременно понравится, просто обязательно.
– Весьма впечатляет, — глухо произнёс лорд Вейдер, распрямляясь и осматривая забранную брезентом площадку. — Здесь... красивая местность. 1
Глава 5.
Первое, что сделал капитан Игнази — занял кресло Лорда Вейдера в Резервном оперативном центре.
Кто теперь посмел бы оспорить право капитана? Кто отнял бы у него командирский бластер? Кто?!.
На совещании, собранном сразу после отбытия Владыки Вейдера на Землю, Таус огласил свои ближайшие планы. Конечно, огласил — это громко сказано: флаг-капитан Банну, полковник Септен, дежурный дроид-секретарь — вот и все слушатели.
Но количество подчинённых, — а штурмовика сложно было даже считать в полной мере подвластным ему, — сейчас мало волновало Тауса. Он не ждал советов и не искал одобрения — он ставил в известность. Для того, чтобы учитывать чьё-то мнение, у капитана оставалось слишком мало ресурсов. Всё, всё и всегда упирается в наличие ресурсов. Подлинное лидерство проявляется только в случае их нехватки. А Таус твёрдо намеревался утвердить своё право на лидерство. Рано или поздно Вейдер вернётся — и даже ему придётся признать очевидное: капитан Игнази отлично справляется. Впрочем... как знать: возможно, Тёмному Владыке и не обязательно возвращаться.
Ситхи вечно рвутся ко власти; они готовы утверждать своё лидерство любыми способами. Кто поумнее — интригами, техническим и тактическим превосходством; но умных всегда мало, даже среди ситхов — а глупцы склонны решать проблемы с помощью насилия.
Вейдер заметно ослаб после катастрофы. Если этот Владыка Сталин действительно так могуществен, как говорят... Технологическая отсталость вшивой планетёнки внизу вовсе не означает, что её разумные не способны рождать сильнейших Одарённых... столкновение? Кто знает, кто знает... Таус перелистнул несколько страниц на планшете: он предпочитал делать вид, что занят изучением сводок ремонтных бригад, а не размышлениями; такие размышления ему самому казались неуместными, — и, пожалуй, не особенно лояльными, — но остановиться Таус уже не мог.
Его вела… что-то вело его мысли, что-то будоражило его память. Поразительно: как много самых разнообразных сведений способна хранить память разумного, даже весьма далёкого ото всех этих «путей в Силе» и прочих мистических мудрёностей. Старое головидео, обрывок дешёвого горизонтального комикса, случайный разговор в кантине... Ситхи скрывают любую информацию о себе, а Орден Джедаев распущен... когда? Двадцать, двадцать пять стандартных лет назад? Джедаи предали Императора и Империю, их вера осмеяна и забыта, даже упоминания об Ордене считаются почти крамолой — но, как выясняется, Таус в состоянии вспомнить о «путях» Одарённых очень и очень многое. В моменты эмоционального напряжения, на пике решимости разум способен продемонстрировать и не такие скрытые доселе резервы. Джедаи и ситхи, ситхи и джедаи. Одарённые, Крат их забери. Надо узнать как можно больше, надо понять, надо предугадать развитие событий на Земле... Возможно, Банну расскажет что-нибудь существенное — он достаточно стар, чтобы помнить прежние времена.
– Флаг-капитан протокола Банну, — твёрдо сказал Таус, поднимая наконец голову.
– Да, капитан Игнази, — мягко, но сразу же ответил Банну. Раньше, давным-давно, старик называл его просто Таусом... Хорошо, что этого больше не будет.
– Что Вам известно... — начал было Игнази, но тут же спохватился: так открыто интересоваться природой Силы сейчас нельзя, никак нельзя. Да и Банну не настолько глуп, чтобы раскрывать свою возможную осведомлённость прямо на совещании. — Флаг-капитан, что Вам известно... о правилах ведения административной работы на «Палаче»?