Наш человек на небе
Шрифт:
– f2-f4.
– e5:f4, — взятая пешка слетела с доски, покатилась по столешнице. Сталин придержал её мундштуком: судя по всему, он был склонен беречь даже пешки.
– Слон f1-c4.
– Ферзь d8-h4+, — решительно ответил Вейдер, — шах.
– Король e1-f1, — Сталин молча убрал короля из под удара.
– b7-b5.
– Так нельзя, — покачал головой кремлёвский ситх.
– Почему?
– Так Вы теряете пешку.
– Ну и пусть.
– Мне не надо случайных жертв. Переходите.
– Не буду, — заявил Тёмный джедай, испытывая удовольствие от собственного
– Тогда слон c4:b5.
– Конь g8-f6, — вслед за программой повторил Вейдер.
– Конь g1-f3.
– Ферзь h4-h6.
– d2-d3.
– Конь f6-h5.
Сталин ненадолго задумался:
– Конь f3-h4.
– Ферзь h6-g5.
– Конь h4-f5.
«Дался ему этот конь», с досадой подумал Вейдер, перенося внимание на другую половину доски:
– c7-c6.
– g2-g4, — очевидно, и жертвовать Сталин не боялся, даже фигуры.
– Конь h5-f6, — Вейдер предпочёл бы размен, жестокий решительный размен, но программа рассудила иначе. Мгновение он колебался: стоит ли ввязываться в рубку — и всё же счёл открытое противостояние преждевременным.
– Ладья h1-g1.
– c6:b5, — Вейдер с удовольствием избавился от вражеского слона.
– h2-h4.
– Ферзь g5-g6.
– h4-h5.
– Ферзь g6-g5, — Тёмный джедай мысленно пожал плечами: ничтожные, бессмысленные угрозы.
– Ферзь d1-f3.
– Конь f6-g8.
– Слон c1:f4, — Сталин аккуратно снял с доски чёрную пешку. Вейдер нахмурился, искусственная кожа стянулась над бровями:
– Ферзь g5-f6.
– Конь b1-c3.
Фронт выгибался угрожающей дугою, белые фигуры рвались к противоположной стороне доски. Вейдер сфокусировал взгляд, вызвал настройки программы — «[режим: агрессивный]».
- Слон f8-c5.
– Конь c3-d5.
– Ферзь f6:b2.
– Слон f4-d6.
«Что он делает?..», отстранённо подумал Вейдер. Голопроектор победительным алым высветил фигурки ладей:
– Слон c5:g1.
– e4-e5, — флегматично, как-то даже вкрадчиво ответил Владыка Сталин.
– Ферзь b2:a1+, шах.
– Вы способный ученик. Схватываете на лету. Король f1-e2.
– Стараюсь. Конь b8-a6.
– Вы мне нравитесь, лорд Вейдер. Конь f5:g7+, шах.
– Хороший ход. Сильный. Король e8-d8.
– Ферзь f3-f6+, шах.
Голопроектор расплевался какими-то предупреждениями; символы рекомендуемых ходов ползли сверху вниз сплошной стеной зелёного дождя. Вейдер не обратил внимания: белые сами лишили себя последней тяжёлой фигуры. Он вышвырнул с доски чужого ферзя:
– Конь g8:f6.
– Слон d6-e7, — очень вежливо сказал Владыка Сталин. — Мат. Некоторое время Вейдер молчал, сверяясь с программой.
– Тысяча Кратов, — выругался он наконец, не желая поверить в своё поражение. — Стая дроидов серии К-9! Эта игра... полна случайностей. Всё же хитрому кремлёвскому ситху удалось вывести его из равновесия.
– Многое зависит от того, на чьей стороне играть, — заметил Владыка Сталин, откидываясь в кресле. — Уверен, мы с Вами сыграем ещё не одну партию.
– В партию? Конечно, — уверенно сказал Коля, утирая трудовой пот. — Ну... если примут.
Судоплатов хитро прищурился:
– А
– В теории я не очень, — честно согласился Коля, — но это дело наживное. Подтяну. А вины...
Он собрался было с духом, чтобы дать ехидному генерал-лейтенанту внушительную отповедь, но тут же вспомнил про сегодняшний конфуз... Чёрный и страшный лорд Вейдер прибыл на переговоры совсем один, даже космолётиком управлял лично — Юно рассказывала, что он отличный пилот. Вряд ли космическому главнокомандующему было некого с собой взять, просто, наверное, в интересах секретности: одного человека гораздо проще спрятать от лишних глаз; а Коля очень хорошо понимал, как же много их на свете — лишних глаз. В общем, к обустройству временного жилища привлекли и Половинкина: всё равно он, — когда не выступал в качестве «эксперта по союзникам», — маялся, прямо скажем, без дела.
Надо было перетаскать из челнока всякое оборудование — лорд Вейдер нуждался в стационарных дыхательных аппаратах, вроде как лёгкие у него больные, что ли. Ну, Коля и таскал... таскал-таскал — а потом уронил один из баллонов с неизвестным земной науке газом. Руки очень устали таскать. Баллон покатился, соскочил со ступеньки, ударился вентилем — и прямо на ногу какому-то высокому генерал-майору, который как раз мимо там проходил на совещание к товарищу Сталину.
У генерала папка выпала, очки круглые соскочили, косточка в ноге хрустнула... шум, гам, «вредительство!»... прямо скажем, глупо вышло. Очки подобрали, ногу наскоро замотали — но совещание пришлось задержать, так что из-за него, старшего лейтенанта Половинкина, сам товарищ Сталин опоздал на встречу с инопланетным союзником!..
– Товарищ Сталин никогда не опаздывает, — тут же отреагировал Судоплатов; гамму чувств на Колином лице он читал совершенно запросто. — Как и не приходит слишком рано. Товарищ Сталин приходит именно тогда, когда нужно.
Коля был вполне согласен, однако промолчал: умаялся он эти баллоны таскать, а бойцов из техроты временно увели на обеспечение.
– Ладно, — сказал Судоплатов, засовывая руки в карманы галифе и покачиваясь с носка на пятку. — Ты пока панели на место ставь, а я тебе часика через пол направлю ребят. Эхма! устроили из Кремля заезжий дом. Надо было в Арсенал твоего Вейдера селить.
– Он, во-первых, не мой. А потом — секретность же, товарищ генерал.
– Ты меня за Советскую власть не агитируй. «Секретность»... Что толку с той секретности, когда завтра всё равно их штурмовики прилетают. Их-то всяко в Арсенал придётся. Говорил я: давно пора в Балашихе нормальные бараки разворачивать...
– Окто прилетает? — радостно вскинулся Коля. Он как-то прикипел к инопланетным бойцам — уж очень они были какие-то... как дети. Бойцы — отличные; в общении — дружелюбные; а себя словно не осознают. Может, оно и глупо прозвучит, но только Коля привык их опекать, что ли. Да и вообще: там, на войне, всё было проще, яснее, очевиднее. Нет, здесь тоже, конечно, ужасно интересно, здесь товарищ Сталин и вообще сердце Родины, но здесь Коля пока только в почётном карауле стоит да баллоны таскает — а там...