Наш человек в Гаване
Шрифт:
Он вынул из петлицы мятый лиловый лоскут и бросил его в пепельницу.
– К ужину? Странно, – сказал шеф. – Вряд ли это улучшило ваше меню. Лично я ненавижу орхидеи. Декадентские штучки. Кажется, был какой-то тип, который носил в петлице зеленые орхидеи...
– Я ее туда сунул, чтобы освободить поднос. Он был весь заставлен: горячие пирожки и шампанское, компот и томатный суп, жареная курица и мороженое.
– Кошмарная смесь! Надо было летать на самолете британской авиакомпании.
– У меня не было времени заказать билет.
– Да,
– Отличный работник, – сказал Готорн.
– Не отрицаю. Побольше бы таких. Единственное, чего я не пойму, как американцы до сих пор ничего не пронюхали.
– А мы запрашивали их, сэр?
– Конечно, нет. Я боюсь, что они разболтают.
– Может, они боятся, что разболтаем мы.
Шеф спросил:
– А эти чертежи – вы с ними ознакомились?
– Я не очень разбираюсь в таких вещах. Я сразу же их переслал.
– Ну так взгляните на них сейчас как следует.
Шеф разложил чертежи на столе. Готорн нехотя оторвался от радиатора, и его тут же охватил озноб.
– Что с вами?
– Вчера в Кингстоне было девяносто два градуса.
– Кровь у вас стала жидковата. Наши холода пойдут вам на пользу... Ну, что скажете?
Готорн принялся разглядывать чертежи. Они ему что-то ужасное напоминали... Но что?.. Он испытывал какое-то странное беспокойство.
– Вы помните сопроводительное донесение, – оказал шеф. – Источник дробь три. Кто он такой?
– По-моему, инженер Сифуэнтес.
– Понимаете, даже он был озадачен. При всей своей технической эрудиции. Эти машины транспортировались на грузовиках из армейского штаба в Байамо к границе лесов. Там их погрузили на мулов и повезли по направлению к тем загадочным бетонным площадкам.
– Что говорят в министерстве авиации?
– Они взволнованы, очень взволнованы. Ну и, конечно, весьма заинтересовались.
– А как атомники?
– Им мы еще не показывали. Вы же знаете, что это за народ. Начнут придираться к деталям, кричать, что все это не очень точно, что размеры трубы не те или что она направлена не в ту сторону. Нельзя требовать, чтобы агент восстановил по памяти все детали. Мне нужны фотографии, Готорн.
– Эта нелегкое дело, сэр.
– Надо их раздобыть во что бы то ни стало. Любой ценой. Знаете, что мне сказал Сэвэдж? У меня, доложу я вам, просто волосы встали дыбом. Он сказал, что один из чертежей напоминает ему гигантский пылесос.
– Пылесос?!
Готорн согнулся над столом и припал к чертежам, – его снова пробрал озноб.
– Прямо мурашки по коже пробегают, правда?
– Но это же невозможно, сэр! – Готорн говорил с таким жаром, точно на карту была поставлена его собственная карьера. – Не может это быть пылесосом. Что угодно, только не пылесос!
– Дьявольская игрушка, верно? – сказал шеф. – Остроумно, просто и чертовски ловко придумано. – Он вынул черный монокль, голубое
– Двусторонний наконечник, – уныло сказал Готорн.
– Что такое двусторонний наконечник?
– Они бывают у пылесосов.
– Вот видите, опять пылесос. Готорн, кажется, мы напали на след такого крупного дела, рядом с которым сама водородная бомба будет выглядеть оружием обычного типа.
– А разве мы этого хотим, сэр?
– Конечно, хотим. Тогда люди перестанут столько о ней болтать.
– Что же вы предполагаете, сэр?
– Я не ученый, – сказал шеф, – но поглядите на этот громадный резервуар. Ведь он, наверно, выше деревьев. Наверху что-то вроде огромной оскаленной пасти... обратите внимание на трубопровод – он здесь намечен пунктиром. Почем нам знать, может, он тянется на много миль, от гор до самого моря. Знаете, говорят, русские работают над каким-то новым изобретением – что-то связанное с солнечной энергией и морскими испарениями. Понятия не имею, что у нас тут, но уверен – дело грандиозное. Передайте резиденту, что нужны фотографии.
– Просто ума не приложу, как ему подобраться поближе...
– Пусть наймет самолет и собьется с курса над этим районом. Не сам, конечно, – пусть пошлет дробь два или дробь три. Кто такой дробь два?
– Профессор Санчес. Но самолет непременно обстреляют. Весь этот район патрулируется военной авиацией.
– Вот как, в самом деле?
– Ищут мятежников.
– Ну, это они так говорят. Знаете, Готорн, какое у меня возникло подозрение?
– Да, сэр?
– Никаких мятежников вообще не существует. Все это миф. Правительству понадобился предлог, чтобы объявить район закрытым.
– Пожалуй, вы правы, сэр.
– Для всех нас будет лучше, если я ошибаюсь, – радостно сказал шеф. – Боюсь я этих штук, Готорн, ей-богу, боюсь. – Он снова вставил монокль, и зайчик на стене исчез. – Когда вы были здесь в прошлый раз, вы говорили с мисс Дженкинсон насчет секретаря для 59200 дробь пять?
– Да, сэр. У нее не было ничего подходящего, но она считает, что одна из ее девушек, Беатриса, пожалуй, сойдет.
– Беатриса? До чего же противно, что их называют по именам! Подготовку она прошла?
– Да.
– Пора дать резиденту в Гаване помощников. Все это не по плечу одному человеку, да еще без специальной подготовки. Пожалуй, пошлите и радиста.
– А не лучше ли мне сначала съездить самому? Я бы мог познакомиться с обстановкой, поговорить с ним о том о сем.
– А конспирация, Готорн? Мы не можем сейчас подвергать его опасности провала. Если ему дать радиопередатчик, он будет сноситься непосредственно с Лондоном. Не нравится мне эта связь через консульство, да и они тоже не в восторге.