Наш друг человек
Шрифт:
Псу Верному, а также собакам, чистые сердца которых посвящены любви и служению своим хозяевам, посвящено это стихотворение.
О собаках
Невидимый кот
У идеального друга должно быть не меньше четырех лап.
В девяностые – начале двухтысячных наша семья жила бедно. Не голодали, конечно, но случалось, что на завтрак на стол подавались черный хлеб и блюдечко подсолнечного масла с солью.
И такой еде были рады, даже находили ее по-своему вкусной и питательной.
В это время за зданием станции метро «Сенная» внезапно образовался бомжатский рынок. Название, понятное дело, неофициальное, но оно вполне соответствовало происходящему там.
Торговали на рынке разнообразной пищевой просрочкой, которую по низкой цене обыватели приобретали, что называется, на свой страх и риск.
Обойдя весь рынок, я так и не решилась закупиться ветчинной или сырной нарезкой в упаковке, не взяла и сластей. Зато присмотрелась к пачкам заварного кофе. Все знают, при упаковке из них выпускают весь воздух, так что они превращаются в такие твердые кирпичики.
Покупать в таком месте выпечку или фрукты с овощами я бы не решилась: кто его знает, вдруг ими до меня крысы лакомились. Но даже если и не кушали, а только потрогали, понюхали, все одно неприятно, да и заразу запросто можно подцепить. А кофе – здесь же сразу понятно: если проткнуть упаковку даже самым тонким коготочком, туда непременно попадет воздух, и тогда пачка из твердой сделается мягкой.
Мягкие пачки я, разумеется, игнорировала, следовательно, ничем и не рисковала.
Таким образом, наша семья была обеспечена качественным кофе за половину магазинной цены!
Однажды, подойдя к рынку, я решила рассмотреть стоящий на деревянных ящиках товар, когда вдруг заметила огромную (буквально вдвое крупнее обычной) кошачью лапу, которая на секунду вдруг появилась из-под ящика.
Мгновенное движение, хвать – и беззаботно клюющий крошки воробушек был сграбастан и затащен под ящик. Что называется, чирикнуть не успел. А еще говорят, у них же лапки!
– Кто у вас там? – Я ошарашенно смотрела то на дородную продавщицу, то на обычный с виду ящик, на котором стояли какие-то консервы. Судя по размеру лапы, это был не обычный кот.
–
– Что же вы его под ящиком держите, ему же там тесно. – Я наклонилась, надеясь через щель между досками разглядеть настоящего лесного кота.
– А мы стенки у ящиков посшибали, и наши мужики из этих ящиков целые коридоры ему выстроили, знаете, как собак охотничьих тренируют лис из нор доставать. Вот и Василий, когда желает, бродит под нашими ящиками-прилавками, всякую нечисть вроде крыс или голубей распугивает.
Я присела на корточки, мысленно играя сама с собой в наперстки, только вместо наперстков у меня были выстроенные по всему периметру площади и соединенные между собой ящики, а вместо шарика – невидимый мне крысолов Василий Иванович. Но как я ни пыталась обнаружить кота, ничего не получилось.
– А увидеть его как-нибудь можно?
Женщина неопределенно пожала плечами. Мол, как знать?.. Судя по всему, Василий Иванович был не из породы напрашивающихся на ласки котиков, и здесь на рынке он не развлекался, а работал.
– Хорошо, тогда еще один вопрос: а котята от него бывают? К примеру, вы их раздаете или продаёте? Я бы купила.
– Котята?! – Женщина звонко рассмеялась. – Да на его котят загодя записываются. Они же природные крысоловы, да еще и с генами лесного кота! Его потомство в загородные дома разбирают, и на продовольственные склады, и в магазины… – Она махнула рукой. – Все ведь нашего Василия знают и то, что он ни с крысами, ни с котятами ни разу еще не подводил.
По коридорам из ящиков в самом, можно сказать, центре Петербурга гулял самый настоящий лесной кот, которого я так и не смогла увидеть. Брел себе по своим важным кошачьим делам. И ему решительно не было дела до любопытных барышень. После дневного обхода выносного уличного рынка Василию Ивановичу нужно было как следует отоспаться перед ночной сменой в подвалах Апраксина двора.
Жора, его пес-обжора и воспитание гурманов
Нет собаки – заведи друга.
Жора жил и работал на острове Котлин. И был у Жоры его любимый пес – огромная немецкая овчарка Гор, самый здоровенный в помете, да и на острове самый крупный и серьезный пес. Если бы хоть раз вывезли этого великана на собачий конкурс, наверняка все медали бы собрал, ну или отобрал: с самым крупным и серьезным псом не спорят.
Гор был неприхотлив в еде, собственно, жрал что давали, не воровал, хотя, когда хозяин собирался выкушать чего-то деликатесного наедине с дамой сердца, иногда и подвывал негромко под дверью. Но смолкал, услышав возмущение хозяина, потому что при своем размере был послушным, воспитанным псом.
Впрочем, Жора пса не обижал, хотя, с точки зрения соседок по дому, был весьма строг с ним и требователен. А как можно не воспитывать огромного породистого пса? Гор ведь и щенком был здоровенным, реально больше своих братьев и сестренок; не воспитаешь, а он тебя потом сожрет. Или сбежит, а ты будешь как дурак, держась за поводок, по асфальту брюхом кататься. Не желая для себя подобной перспективы, Жора и воспитывал своего питомца на совесть, на дрессуру времени не жалел и держал пса, что называется, в ежовых рукавицах.