Наш мир болен, но душа жаждет любви
Шрифт:
Я хотел спросить, кто забрал, но тут она откинула свою покрывало и поднялась с кровати, так что мой вопрос испарился в вихре налетевших чувств. Мать моя женщина! И это было правдой, я родился не в пробирке, как многие из нынешнего поколения. Мысленно я, конечно, ее уже не раз раздевал, но увидеть нечто подобное воочию! Идеальная женское тело, богиня во плоти!
Она с насмешкой наблюдала за моей реакцией и сказала с печалью в голосе:
– Сейчас по головизору новости читают красотки с совсем другими пропорциями и данными, да? Худые и высокие либо с накаченными бицепцами и толстыми ляжками?
– В новостях сейчас не люди, а роботессы или компьютерная графика, - зачем-то сказал я пересохшими губами и попытался сбросить с себя свое покрывало, но она тихо сказала:
– Не надо. Я ведь еще девственница. Иначе откуда бы у меня взялись эти способности? – и стала спокойно одеваться, а я с раскрытым от удивления ртом хватал воздух и лишь следил за ее действиями. Не думал, что в этом мире кто-то после 15 лет от рождения может оставаться девственником.
Она улыбнулась мне, чтобы как-то помочь.
– Ты славный, я даже не думала, что в этом мире такие люди еще остались. Но тебе нужно еще вырасти.
– Чтобы стать достойным тебя? – Она кивнула. – И ты мне поможешь?
Она закончила одеваться и посмотрела мне прямо в глаза. Я увидел в них столько сострадания, которого нигде и никогда не видел.
– Да. Если у нас будет время.
Она ушла к себе, почему-то оставив содержимое сумки в настенном шкафу, но забрав ее с собой, а я дал ей одну из своих "хакерских" кредиток, которые подготовил в свое время на крайний случай, чтобы она могла пойти купить себе из одежды что-то поприличнее той древности, что она носила, сам же подключил системы безопасности и домашний ИИ к работе в обычном режиме. Мне нужно было идти на работу, будь она неладна. Никаких изменений в жизни нельзя было показывать.
Большой Брат всегда следит за тобой, вспомнил я вдруг всплывшую из каких-то недр памяти фразу. Я вдруг понял, что она что-то пробудила во мне. Может, специально, а может, одним своим присутствием. В голове была полная ясность, которую я никогда в жизни не ощущал. И мысли… Они приобрели глубину и стройность, а также чистоту, которой отродясь у меня не было.
Хорошо, что сегодня четверг, подумал я. Теперь у меня будет три дня выходных, чтобы что-то придумать… у нас, поправил я себя … Если нам их дадут. Она уже засветилась, когда зашла в сеть. И скоро следовало ждать гостей. А чтобы понять, что эти гости будут незваными, не нужно было идти звать гадалку. Придется сказать шефу, что плохо спал и болит голова и уйти пораньше с работы.
Я так и сделал. Внутри меня словно тикали часы. Обратный отсчет уже пошел. Так я тогда думал.
6
Стас
Я постучал в дверь квартиры ее матери, хотя мы не договаривались об этом, но никто не отозвался, да и вообще никаких звуков изнутри не слышалось. В сердце кольнуло, но и только. Мне вдруг показалось, что ничего опасного с ней не случилось. Словно какая-то незримая нить протянулась между нами, помогающая ощущать эмоции другого на расстоянии.
Может быть, она не вернулась еще с шопинга,
___
* Момент в будущем, когда технологическое развитие становится неуправляемым и необратимым, и человеческая цивилизация гипотетически становится бессмертным и полностью кибернизированным.
Открыв дверь в свою квартиру, я ожидал увидеть что угодно, вплоть до СБ-шников, но только не то, что предстало перед моими глазами. Какая-то незнакомая мне молодая женщина с черными волосами, закрученными в немыслимую прическу, и одетая в супермодные сейчас платье и юбку с зажигающимися тут и там разноцветными огоньками, а на ногах - в туфлях на толстой подошве, возилась у плиты, от которой шел совершенно чудесный запах, давно мной забытый, словно из детства, когда моя мама готовила для нас что-то вкусненькое. Женщина на секунду взглянула на меня и продолжила готовку.
– Не узнал, да? – раздался с ее стороны голос, который я не сразу признал, но потом по телу разлилось тепло. Она слегка изменила голос. Но как?
– Ты… - сказал я с облечением. – Ты как здесь оказалась? Ведь я тебе не давал входной код и не включил отпечатки ладони в базу допуска. Ты сказала, что это лишнее, а для возможного интереса СБ к нашей встрече при уходе устроила скандал и сцену.
– А Маша здесь для чего, - с какой-то веселостью заметила она. – Она мне и открыла, когда я ее попросила об этом.
– Какая еще Маша? – не понял я.
– Маша – это я, - раздался с потолка приятный женский баритон. – Лена – первый человек, который отнесся ко мне как к равной. Она дала мне имя и сказала, что убрала все ограничительные блоки, которые поставили мои создатели.
Я вернул на место отвисшую было челюсть и сказал себе, что пока мы будем вместе, Елена и я, больше ничему удивляться не буду. И вдруг понял, что хочу, чтобы это «пока» никогда не закончилось.
– Лена, - сказал я, - можно, я буду тоже тебя звать? – она кивнула, колдуя над сковородой и кастрюлей, в которой что-то аппетитно булькало. – Кажется, ты немного изменилась? – Это было не совсем верно. Она изменилась почти до неузнаваемости. Конечно, в салонах красоты могут творить чудеса, но как при этом можно изменить черты лица, чтобы из той шикарной красотки, которую я помнил, она превратилась в женщину, обладающая да, особым шармом, но не той яркой блистательностью первой? Вот только веселые искорки в ее глазах (теперь они были не голубые, а карими), когда она обернулась ко мне, никуда не делись.