Наш мир болен, но душа жаждет любви
Шрифт:
Описание обратной дороги может занять отдельный рассказ. Таких страхов, какие претерпела наша гусеница, не пожелаешь и врагу, но мы остановимся лишь на одном из эпизодов.
Огромная тень накрыла нашу героиню, и что-то ее подхватило в воздух.
– Неужели это конец?
– без всяких уже эмоций пропищала гусеница, и тут пришел шипящий ответ:
– Ой, это только гусеница. Ма говорит, что большинство из них не ядовиты, что все это предрассудки всяких умственно отсталых индивидуумов, но для еды я поищу
Спустя мгновение гусеница снова ощутила себя на сырой земле. Мимо ползло что-то большое, серое и скользкое, покрытое кольцами.
– Кто ты? – отважилась спросить гусеница. Похоже, раз опасности нет, то почему бы не поговорить?
– Я Айрисс, змея, живу на соседнем болоте. А сама-то ты что тут делаешь на земле, где любая большая тварь может тебя просто раздавить и не заметить?
– Мне захотелось познать: каково это – летать. И я рискнула спрыгнуть со своего дерева. И вот теперь ищу дорогу назад.
– О, я бы на твоем месте ни за что бы на такое не отважилась. Покинуть родимую нору или что там у вас? Я вот ненадолго отлучилась и, чувствую, теперь получу нагоняй от ма. Хотя летать – это, должно быть, так здорово! Мне вон тоже иногда сняться сны – что я такая огромная, как скала над озером, и подо мной весь мир, и ветер свищет над головой, а во рту полыхает огонь, и огромные перепончатые крылья несут меня над облаками. Па говорит, что это пережитки нашего рептильного прошлого, что когда-то наши предки правили мирами, и при одном упоминании о них у всех прочих созданий тряслись хвосты и подгибались лапы. И звались они прямо устрашающе: драконы. А теперь мы упали, как говорят некоторые, на грешную землю, обо всем позабыли, и лишь сейчас у некоторых стала просыпаться память.
– У тебя есть ма и па, ох, какая ты счастливая, наверное?
– Ну, иногда получишь по самое то за какую-нибудь шалость, и тогда начинаешь проклинать весь свет, что родилась на нем. Но у всего живого есть родители, так мне говорит па, только некоторые несознательные существа бросают своих детей, чтобы те выживали. Закон джунглей, чтоб его. Мне больше нравится тот, о котором говорит дядюшка Каа. Закон Единства. Что мы все произошли из одного гигантского Яйца, из которого вылупились 12 Великих Прадраконов после того, как его породили в едином акте Любви-Сотворения Великие Ма и Па, а потом те своим Огненным Дыханием сотворили все остальное. Тебе как, все понятно?
По правде говоря, нашей героине было понятно мало чего, но она отважилась спросить:
– Так что, в каждом из нас есть частица Его и Ее?
– Ну да, хотя па говорит, чтобы я не слишком об этом распространялась. Большинство считает это ересью, у-у, старые ретрограды. Жри, спи, совокупляйся, высиживай яйца, корми потомство и не думай больше не о чем, - тут змейка посмотрела своими огромными немигающими глазами на гусеницу, - особенно о небе.
– Обычная история, - вздохнула гусеница.
– У нас тоже самое. Даже еще хуже. Ибо и поговорить-то не с кем. Вот возвращаюсь домой. А зачем? Жизнь – сплошная серость. Ты-то хоть вольна ползать, где захочешь. А я прикована к своему дереву, как солнце к небу.
– Ну, не скажи, - возразила Айрисс, похоже, ее этот разговор забавлял. – Ну, меня-то ты встретила, благодарению Великой Ма. И вот что я тебе скажу. Наслаждайся - даже маленькими своими радостями. Как говорит дядюшка Каа: живи здесь и сейчас.
– Мне нужно это все глубоко обдумать, - заметила потрясенная гусеница. – Если у меня будет для этого еще время.
– Будет, - уверенно сказала змейка. – Ма говорит, что если можешь, всегда помогай тем, кто не отвергнет твою помощь. И я вот решила сократить тебе путь и подвезти тебя к твоему дереву. Если ты знаешь направление и если ты не против? Ну как?
Наша героиня, разумеется, была не против, и вот спустя всего несколько минут она оказалась у родимого дерева. Во всяком случае, гусеница надеялась, что не ошиблась. Сердечно попрощавшись с Айрисс, она полезла наверх. Путь-то предстоял еще неблизкий.
Благодарению Всевышнему (или Великой Ма) гусеница не ошиблась, и скоро ей стали попадаться знакомые гусеницы и жучки. Наша героиня не обратила внимание на странные взгляды, которые кидали ей вслед они. Ее занимали слова змейки при расставании: «Становится прохладнее. Пора готовиться к зиме, верно?»
Что такое «зима», хотела спросить гусеница, но Айрисс кинула последнее «прощай» и зашуршала прочь по своим змеиным делам.
И вот родимые пенаты. Соседки, привычно жующие, даже не сподобились повернуть голову на возвращенку. Ну и ладно, сказала себе уставшая гусеница, как-нибудь обойдусь и без вашего участия, все равно, на большее, чем простое мычание и свист вы не способны… Тут наша героиня запнулась. Гордыня, поймала она себя, вот, что во мне сейчас взыграло. Ведь эти простые гусеницы не виноваты, что ими не гложет ничего, кроме инстинкта жрать. Это одна я такая, видать, тут «продвинутая».
Найдя нетронутый листок, наша героиня, которая решила по примеру змейки выбрать себе имя – Эйлин (так мы и будем дальше ее величать), пожевала его немного, после чего устроилась поудобнее, закрыла глаза и стала медитировать над тем, что она увидела и услышала во время путешествия.
Когда она очнулась, ее ждало первое потрясение. Две гусеницы, совсем молоденькие, держали в своих лапках по свеже вырванному листику и протягивали их ей.
– Мы… это… прими от нас скромный подарок, о великая путешественница. Да продлятся дни Твои так долго, как будет жить наше Дерево, осененное Твоею благодатью!
Это было второе потрясение. Дальше – больше.
– Мы пришли от имени тех, кто хочет нового, познанья, узнать об Истине, Всевышнем, Мирозданьи, - продолжила вторая гусеница, более тощая на вид. – О, поведай нам, Гусеница-Которая-Летала, что ты узнала, где ты побывала, и как теперь нам всем придется с этим жить. О пропитании своем теперь Ты можешь позабыть - все, в чем нуждаешься, Тебе мы обеспечим. А Слово каждое Твое мы с радостью приветим.
Несколько долгих мгновений Эйлин молчала, лишь лапками схватив два листика-подношение.