Наша компания
Шрифт:
— Чего балуешься? — сказала женщина строго.
— Я к папе приехал.
— К какому папе? — сказала она уже ласковее. — У нас много пап.
— К Анатолию Матвеевичу Демидову.
— Есть такой папа. Ты что же, проведать его приехал?
— Да. Стройку посмотреть.
— Ну погоди, я тебя сейчас впущу.
Женщина растворила ворота, и Витя по дощатому помосту въехал на территорию строительства.
Двор был завален бочками, бумажными мешками с цементом, бревнами, в углу у ворот
Рабочие, обсыпанные алебастром, как мельники мукой, разгружали автоприцеп. Скрежетали бетономешалки, а к ним по рельсам ползли вагонетки с песком. Звенели электрические пилы. Пахло гашеной известью, которую вынимали из земляных ям.
Витя растерялся: где же искать отца, куда идти?
Выручила сторожиха. Она остановила рабочего в комбинезоне и в темных очках, сдвинутых на лоб:
— Гордеев, тебе Анатолий Матвеевич не встречался?
— На складе видел. Утром.
— Если встретишь, скажи: мальчонка его у проходной дожидается.
— Скажу.
Вдруг среди грузовиков-самосвалов показался отец. Он был в сапогах и в рабочей тужурке.
Витя радостно бросился навстречу.
— Папа! Папа!
Анатолий Матвеевич на бегу подхватил Витю.
— Ну и пират! Как же тебе удалось сюда пробраться?
— А вот и удалось, — засмеялся счастливый Витя. — Захотел и пробрался. — И тут Витя сказал самое для него главное: — Папа, можно мне стройку осмотреть? — и поспешно добавил: — Только изнутри.
— Ах, вот оно что, — улыбнулся отец и покачал головой.
— Анатолий Матвеевич, — позвали в это время откуда-то сверху из окна. — Калориферы снимаем, так куда их?
— Иду! Иду! А ты, Витя, вот что: посиди здесь, у проходной, обожди меня.
— Папа, я с тобой! — взмолился Витя. — Ну, папа, возьми меня.
— Нельзя, Витя. Там ходить опасно. Свалишься.
— Я не свалюсь. Я осторожно, — продолжал упрашивать Витя. — Я с тобой буду. А маме ничего не скажем.
Подошла сторожиха. Она сказала:
— Позвольте ему, Анатолий Матвеевич. Мальчику любопытно. Пусть. А я самокат его постерегу.
Отец уступил просьбам сына.
И вот Витя на грузовом лифте поднялся с папой на двенадцатый этаж.
К балкам по всему зданию были прикреплены толстые трубы, стояли большие насосы. Было прохладно и ветрено.
Отец взял Витю за руку, и через узкий бревенчатый коридор они попали под фанерный навес.
Витя разглядел этот навес еще с земли. Здесь шла кладка стен. Девушки в передниках снимали с конвейера кирпичи, подносили рабочим цемент, который накачивали снизу по особым трубам.
— Папа, — сказал Витя. — Как тут интересно! Можно, я посмотрю?
— Можно, — и отец окликнул одного из каменщиков: — Николай!
Каменщик поднял голову.
— Николай, это
— Конечно, Анатолий Матвеевич. Давайте его сюда.
— Стройкой он у меня интересуется.
— Мы его к себе в бригаду зачислим, — сказали девушки.
Вите никогда прежде не доводилось с такой большой высоты разглядывать город.
И вот Витя высоко стоит над столицей Москвой.
Выше многих домов и труб. Точно морской прибой, набегают и набегают волны чистого, прохладного воздуха.
Повсюду крыши домов — белые, красные, зеленые, и столько много этих крыш — ни за что не пересчитать.
Торчат заводские и фабричные трубы, легкая и стройная, вытянулась радиомачта, будто сплетенный из проволоки сачок.
А вон сверкает Москва-река. Через нее единым взмахом шагнул Крымский мост. По реке, точно перышко, плывет белый катерок. Зелеными гусеницами расползлись бульвары.
— Ну как, — спросил Николай, — голова не кружится?
— Нет, — ответил Витя, — не кружится. Только в ушах чуточку шумит.
— Это от непривычки к высоте. Ничего, скоро пройдет. Да, брат Витя, не простой у нас будет дом.
— А какой же?
— Настоящий дом-город. Тут тебе и магазины, и почта, и столовая с электрокухней. Или станешь ты на эскалатор — и уже где-нибудь на крыше по саду гуляешь среди цветов и деревьев.
— А кино будет?
— Будет и кино. А управлять домом днем и ночью будут инженеры.
— Инженеры?
— Да. Вдруг где лифт поломается или пылесос испортится? Что тогда делать? Или опять-таки, к примеру, садишь ты и кино смотришь, а в зале душно сделалось. Инженер у себя на пульте нажмет кнопку, заработают вентиляторы и в зал к тебе холодный воздух пригонят.
Николай говорил, а сам работал. Пока особой лопаточкой он соскабливал лишний цемент, который выдавливался под тяжестью кирпича, к другой его руке словно прилипал уже следующий кирпич.
Витю точно заворожили сноровистые руки каменщика. Он глядел на них и не мог наглядеться. Руки двигались удивительно плавно и быстро. Раз-два — и кирпич на месте, раз-два — и кирпич на месте. И так без конца, без конца... Только успевай их подавать на конвейере.
Витя обратил внимание на то, что все кирпичи густо покрыты сквозными дырками.
Он спросил об этом Николая.
— Чтоб легче были, — объяснил каменщик.
— А много, наверное, кирпичей для большого дома нужно?
— Много. Даже очень много. Девять миллионов. И каждый кирпич в руках подержать надо.
— А скажите, — продолжал допытываться Витя, — зачем эти фанерные будки?
— Это не будки, а шатры-тепляки. От зимы еще остались. Зимой работать холодно: мороз, вьюги.