Наша Няша
Шрифт:
– Батя с ребятами?
– Отдыхаете? – осведомился Тур наиледянучим тоном, остановившись в нескольких шагах от парочки заговорщиков.
На этот раз она повернула голову. Посмотрела на своего дудочника и устало спросила:
– Кац, если я влюбилась в унылого придурка, значит, ещё глупей его?
– Я во всех этих космических завихрениях не разбираюсь, – вновь усмехнулся конструктор. – И вообще, мне пора.
Он поднялся и пошёл улетать. А Тур уселся на его место. Помолчал и недопустимо
– Если забыть про унылого придурка, то, что насчёт остального?
– А что насчёт остального?
– Мне послышалось?
– Ты не придурок. Ты идиот, – перевернувшись на бок и устроив руку на локте, поздравила его Маняша. – Я устала выкаблучиваться, подавая тебе сигналы. Бабуля права: с мужиками нужно объясняться только существительными и глаголами. И прямо в лоб.
– Ну, и?
– Тур, я в тебя влюбилась с первого взгляда, – вздохнув, с непонятной лёгкостью призналась она. – Несмотря на то, что ты просто издеваешься надо мной.
– Не клевещи, – поморщился он. – Не так легко в это поверить. Ты меня даже не знаешь.
– Вот поверишь, тогда и приходи, – села она, оглядываясь. – Ты не заметил: мои ребята прилетели?
– Да. И сразу ушли в деревню. Батя увидел Каца и не стал мешать. У тебя усталый голос.
– Потому что устала.
– Дуй домой, – сухо приказал он. – Ты что, маленькая? Не понимаешь, что выходить нужно вовремя?
– Я маленькая, – покладисто согласилась Маняша. – И я домой.
– До завтра, – буркнул этот долдон.
– Ага, – выдохнула она.
И вышла в реал.
А дома обнаружила ещё одного долдона. Мишка сидел в её стареньком кресле с таким скорбным видом, будто она лежит не в игровой капсуле, а в гробу. Ему же предстоит поцеловать спящую царевну, на которой он будет обязан жениться. А у него невеста.
– Миш, вытащи меня, – жалобно попросила царевна, благосклонно оживая без поцелуйчиков.
Он подскочил и поднял её на руки, не торопясь ставить на пол затёкшее тело.
– Миш, я жива. А ты, судя по лицу, уже заказал венок с прощальной лентой. Чего ты?
– Я тебя подставил, – выдохнул он. – Бро похвастал, что тени отняли у тебя ключ к огнестрелу. А это… просто бомба. Игроки давно доставали админов, требуя заменить примитивное железо на пулемёты.
– Отнеси меня в ванну, – попросила Маняша, обнимая его за шею. – Вы с девчонками мне дороже любых ключей. Даже от квартиры. Так что прекрати пороть чушь. Лучше познакомь с невестой.
– Она там, с бабулей, – промямлил этот олух.
– Что же ты?.. – задёргала она ногами. – Поставь! Я уже отошла. И спешу. Ополоснусь торпедой и к вам.
Приведя себя в относительный порядок, Маняша явилась на кухню. Где за празднично накрытым столом восседала вся семья. И
Мишка подскочил, неловко двинув скрипнувший стул, и взъерошил лохмы:
– Маш… вот.
– Сядь, неугомонный, – деликатно закатив глазки, потребовала бабуля и махнула рукой на свободный стул: – Няш, садись уже. Сколько можно ждать?
– Привет, – максимально приветливо улыбнулась гостье Маняша. – Хорошо, что этот пентюх, наконец, тебя привёл.
– Это наша мама, – торжественно провозгласила Васька.
Её простодушие порой вызывало сомнения в том, что малышка станет учёным. Вот реакция Алисы была и ожидаемой, и адекватной: девчонка дулась. Её монополия на старшего брата заканчивалась – а, какая женщина это стерпит?
– Знакомься, – церемонно качнула головой Анна Иоановна. – У девочки невероятно красивое имя: Айлана.
– Здравствуй, – не сказала, а буквально пропела та низковатым бархатистым голосом.
– И голос, – неподдельно восхитилась Маняша. – Ты не поёшь?
– Пою, – чуть заметно улыбнулась Айлана. – Иногда. Для себя.
– Это твой сын?
– Да. Его зовут Эрэл.
Невеста Мишки была сдержана и немногословна. Её биографию анонсировала бабуля. Которой, видимо, удалось найти с девчонкой общий язык. Айлана пару лет назад переехала в их город из Якутии. Муж перевёз сюда семью ради новой работы и – как позже оказалось – ради новой любви. С чем молодая жена его и поздравила, уходя из дома.
С Мишкой они познакомились полгода назад. И тот влюбился в луноликую тихую, но сильную духом якутянку, как полоумный. Долго добивался её внимания, но Айлана всё не давала ему надежды на совместное будущее. Львиная доля которого сидела у неё на коленях и тянула ручки к бабуле.
– Дай сюда, – строго велела та, забирая у молодой мамаши дитя. – Ах, ты мой ыарахан. Маняш, это что-то невероятное, – посадив малыша на колени, ворковала бабуля. – Никогда не видела у ребёнка такого мудрого взгляда. И таких прекрасных манер.
– Дай подержать, – поклянчила внучка.
– Своих будешь держать, – строго отшила её родная бабушка и вдруг объявила во всеуслышание: – Когда, наконец, разберёшься со своими парнями.
Маняша поняла, что это было сказано для Айланы. Чтобы у той не было и тени сомнений насчёт их отношений с Мишкой. Поэтому охотно подыграла, отметив огонёк заинтересованности сверкнувший в чёрных раскосых глазах:
– Я разобралась.
– Маша любит Тура, – помогла ей Васька.
– Не болтай, – пихнула её Алька. – Так нельзя говорить.