Наша тайна
Шрифт:
«Не знаю, где тебя черти носят, Хол, и с кем ты, но если ты не перезвонишь мне в течение часа, я найму другого адвоката».
Сосредоточив всю свою злость на Холе, Дебора вошла в дом, схватила кастрюлю с тушеной курицей, отнесла ее к машине и поставила на пол.
К Джил Дебора возвращалась, поминутно поглядывая на часы. Она решила ничего не говорить Грейс до разговора с Холом. Один час. Это все, что она могла ему дать.
Ему понадобилось сорок минут, и позвонил он не в самый удачный момент. Дебора разогревала обед в кухне
— Чего он хочет? — спросила девочка, передавая телефон Деборе.
Дебора не смогла сказать неправду. Один раз она уже это сделала, и ложь стала стеной между нею и Грейс.
— Возникли проблемы с вдовой, — ответила она дочери, а потом спросила Хола: — Где ты был? — В ее голосе звучала неприкрытая злость, но ей было наплевать.
— Срочно нужно было встретиться с клиентом. Что случилось?
Войдя в гостиную, Дебора рассказала ему о детективах. Отвечая на его нетерпеливые вопросы, она как можно подробнее передала разговор.
— Они ищут, — сказал он.
— Что ищут? Отчет группы по расследованию аварий снял с меня подозрения. Разве нет? Что еще они могут найти?
— Вдова утверждает, что местная полиция подделала вещественные доказательства.
— Но Джон не собирал вещественные доказательства. Этим занималась команда из округа.
— Успокойся, Дебора, — сказал Хол. — Умер человек. Им нужна стопроцентная уверенность, что расследование проводилось должным образом. Они всего лишь выполняют свою работу.
— Они отнимают у меня время!
Он вздохнул.
— Только не говори этого им. Ты же не хочешь их рассердить. Препятствование отправлению правосудия — это уголовное преступление.
— Уголовное преступление?
— Но ты ведь не говорила детективам ничего такого, чего говорить не следовало? Нужно было позвонить мне.
Уголовное преступление? Она справилась с минутной паникой.
— Я тебе звонила. Ты был недоступен. Ты всегда недоступен. — Обвинение в уголовном преступлении — это плохо. — Где ты был?!
— Ты разговариваешь, как моя жена.
— Видимо, у нее есть на то основания. Что происходит, Хол? Ты нужен людям, а тебя нельзя найти. В последнее время ты слишком часто играешь в рэкетбол.
Он помолчал, потом осторожно спросил:
— Ты меня в чем-то обвиняешь, Дебора?
— Посмотрим. А ты виноват?
— Я — нет. Давай поговорим о тебе. Признание в уголовном преступлении — это очень серьезно. Черт, если окружной прокурор выдвинет обвинение, тебя устранят от работы до решения суда. Ты этого хочешь?
— Нет. Я ничего этого не хочу! — закричала Дебора.
— Поэтому меня тоже злить не стоит. Я знаю окружного прокурора. И могу договориться. Возможно, это твой единственный шанс похоронить дело раз и навсегда.
Дебора могла бы огрызаться,
— Хорошо, — сказала она. — Спасибо, что перезвонил. Мы можем поговорить завтра?
— Как захочешь, дорогая. Если я тебе нужен, звони. — Он отсоединился.
Если у Деборы и были какие-либо сомнения, они исчезли. Этот ублюдок изменял жене.
Но сейчас на нее перепуганными глазами смотрела Грейс.
— Это еще не закончилось, — сказала она. — Это никогда не закончится.
— Закончится, — пообещала Дебора. Убрав волосы с лица, она попыталась рассуждать здраво. — Мы всегда знали, что есть такая вероятность развития событий. Вдова сердится. Она чувствует, что должна что-то предпринять.
— Скажи им, — прошептала Грейс.
Дебора подошла к ней. Но когда она хотела взять дочь за руку, Грейс скрестила руки на груди. Дебора испытала чувство утраты. Так чувствует себя человек, которому необходимо прикосновение другого человека.
Понимая, что находится на грани истерики, но не может позволить дочери это заметить, Дебора спросила:
— Что хорошего в том, что я расскажу? Это ничего не изменит. Вдова подала в суд. Ей все равно, кто был за рулем, Грейс. Она утверждает, что Джон не провел тщательного расследования. Но расследование проводила группа из округа, поэтому дела заводить не будут. Окружной прокурор не выдвинет обвинение.
— И мистер МакКенна не умрет? — спросила Грейс, тихо развернулась и ушла.
Дебора не могла сказать, случилось это из-за упоминания имени МакКенна или как естественный результат размышлений, но поссорившись и с детективами, и с Холом, она сосредоточилась на Томе. Ее злость нарастала медленно, почти неосознанно, закипая одновременно с обедом Ливии. Дебора не была уверена, что Том был ее другом, но чувствовала себя преданной. Она понимала, что это глупо, но ничего не могла поделать.
Дилан уснул. Дебора попыталась поговорить с Грейс, для поддержания разговора воспользовавшись беременностью Джил, но девочка отделывалась ничего не значащими односложными ответами, а потом попросила дать ей возможность сделать домашнее задание, написать карточки со словами и вызубрить биологию перед экзаменом. Если бы у Деборы было больше сил, она обсудила бы еще и это, потому что список дел показался ей слишком длинным.
Но она устала спорить. Оставив Грейс в покое, Дебора забралась в кровать. Но сон не шел. Проворочавшись час, она отбросила одеяло, спустилась в кухню и заварила чай. Когда и это ее не успокоило, Дебора включила свет в кабинете и попыталась придумать, кому можно позвонить. Она не хотела будить Джил, а Карен не отвечала. В отчаянии она позвонила Тому.