Наше послевоенное
Шрифт:
– Бабушка, это я сам.
Будет ему 16 лет.
11 класс, 1964-1965 г, Маркса 43
Когда у нас в конце 10 класса произошел конфликт с Демкиной, нашей классной, я очень просила мать перевести меня в другую школу. Хотя бы в третью, которую кончала сама мама. Я устала от многолетней борьбы с Демкиной, борьбе бессмысленной и только расшатывающей мне нервную систему.
– Зачем это нужно?
– убеждала я мать, - медаль для поступления на физтех не дает мне фактически никаких
Но маме, самой троечнице, очень льстило, что я иду на медаль, она придавала этому большое значение и она, а еще Зойка уговорили меня остаться.
В 11 классе мы каждое утро до школы ходили купаться - Зоя, Софа и я.
Мама не разрешала мне заводить будильник и поднимать весь дом, проснуться я сама не могла, и девчонки заходили утром за мной и будили меня, постучав в окно. Я сонно натягивала купальник, платье и выскакивала на улицу.
Мы шли к морю по тихому спящему городу, отдаваясь ощущению прохлады и утренней свежести. Море лежало тихое, тоже спящее, прибой чуть шуршал, вода была теплая, плавать было одно удовольствие.
Когда возвращались, на улицах уже были люди, слышались голоса, южные выкрики, город просыпался. В октябре воздух был холодный, а вода теплая, никак не хотелось вылезать из воды.
Мы купались до ноябрьских праздников, а потом погода испортилась почти на неделю, утром стало темно, и мы перестали купаться.
15 сентября. Еще раз убеждаясь, что культура письменной речи у меня очень и очень хромает.
Культура речи - выражение нашей Марьи Георгиевны, не думайте, что я его сама придумала.
Ничего не могу поделать, говорю свободно, а пишу страшно нескладно. Печально. Очень отрывистые мысли, так и скачут с предмета на предмет. Давным-давно забыто решение следить за слогом дневника. Надо попробовать писать короткие рассказы, я думаю, это помогло бы мне писать сочинения.
23 сентября. Подсчитала, что в моих семи учебниках по математике 7000 задач, а всего дней у меня осталось 2000, так что по 10 задач в день выйдет только 2000? Что же делать?
Не зря все-таки меня дразнят в школе синус-косинус.
Решила бросить художку, но передумала. Завуч посадил меня в 4 класс. Буду заниматься, может пригодиться.
Как назло, все болею и болею. Сегодня не была в школе. Целый день, как могла, убивала время. А сейчас уже совсем нечего делать.
Читать устала, заниматься тоже.
Учусь не очень-то хорошо. Начала хорошо, а потом дала себе волю и совсем разленилась.
Мечтательность на меня напала ни с того, ни с чего. Еще хватит ума влюбиться в кого-нибудь. Счастье, что кандидатов нет.
Умираю, хочу в баню.
Плевать на все, завтра пойду мыться. На грипп смотреть, вши заведутся.
Так часто нападает отчаяние - ничего путного из меня не выйдет, не поступлю я в институт. В детстве была страсть- так и хотелось все знать и во всем разобраться! А сейчас нужно одно- поступить!
Просмотрела дневник. Все же как мало о моих подругах, родных, вообще об окружающих
5 октября. Два с половиной часа решала две задачи, причем вышла только одна, и все же я рада.
Мне попался учебник Моденова по математике за 1954 год. Что-то вроде "Сборник задач повышенной трудности для поступающих в ВУЗ".
Как я сейчас понимаю, там были собраны, в основном, очень сложные задачи по геометрии, те задачи, которые при поступлении на мехмат в письменном задании идут последним номером, решают их единицы абитуриентов. Но я этого не знаю, я знаю только, что не могу их решить.
И у меня возникает чувство, что и пытаться не стоит поступать на мехмат, а значит и на физтех. Я плачу, я жалуюсь маме.
Мама вдруг говорит:
– Когда я училась на тройки в школе по математике, папа пристроил меня заниматься к Игиняну, он лучший математик города, он стар, но я в него верю. Он тебе поможет.
Игинян занимался с учениками два раза в неделю по 2 часа и брал за месяц 40 рублей. Это был совсем старый, слепой старик, с красными, слезящимися глазами. Уход за ним осуществляла его жена, значительно, лет на 15 моложе его. Маму он не помнил совсем, но помнил моего деда Самсона Николаевича Хучуа.
Несмотря на беспомощный вид, Игинян оказался замечательным математиком, и мы с ним вдвоем стали решать эти заумные задачки. Я читала вслух условие, потом он думал, а я делала чертеж задачки. Проведи так-то и так-то, эти точки у тебя должны лежать там-то, эта прямая разделяет эту сторону вот так. Один раз я никак не могла правильно построить чертеж к задачке, не понимала условия и все тут. Он мне терпеливо объясняет, что к чему, а я сижу напротив и тихо плачу. Слепой, он видит все эти пирамиды, кубы, плоскости, видит в уме, без всякой картинки, а я, зрячая, смотрю на лист бумаги как дура, и не могу понять, что к чему. Я сидела, глотала соленые слезы, стараясь изо всех сил, чтобы голос меня не выдал моего состояния.
Были у меня и удачи. Один раз была задачка на эллипс, и я предложила спроектировать эллипс на плоскость, в которой он будет окружность, решить все там, а потом обратным преобразованием перенести все на плоскость эллипса. Мы очень легко получили ответ. За все время это был единственный случай, когда я сообразила быстрее его. В процессе занятий он выяснил, что я живу с мамой и бабушкой, что мама растит меня без отца, и когда мама пришла с ним рассчитаться, он взял с нее только 20 рублей.
Мне же он неожиданно сказал: