Нашествие хазар (в 2х книгах)
Шрифт:
Яромир отбыл к Диру на Припять, а люди его начали следить за продвижением хазарского посланника и следили за ним до самой оконечности земель Руси Киевской, затем изловили и привели к Аскольду, ещё здесь находившемуся.
Киевский князь и боил Светозар показали гонца его сообщнику, ранее вызволенному из темницы, - тот сразу признал своего напарника. На малом совете стали думать, как извлечь из создавшейся обстановки пользу. Спорили долго, пока не пришли к общему мнению: гонца, побывавшего в Киеве, жизни лишить, а план изменить до неузнаваемости и подкинуть
Так и сделали. И скоро с поддельным планом мёртвый был доставлен в Итиль, где гонца сразу опознали.
Дир возвращался от древлян, и случилось с его дружиной такое, какое только в сказке услышишь… Видели когда-нибудь, как поднимались вверх люди вместе с конями, телегами, деревьями, вырванными с корнем и улетали невесть куда?.. Не видели. А вот сие было!
Но пока вернёмся к Доброславу, покинувшему Великоморавию, а затем и Византию и уже едущему по крымской земле и которому тоже привелось наблюдать подобное.
Ехал, любовался просторами родных степей и тихо радовался. «Спасибо карлику Андромеду… Поведал мне: заезжала Аристея в таверну «Небесна синева», интересовалась мной. А на митрополичьем дворе в Херсонесе узнал, что погиб тиун, её муж… Так ведь древлянка теперь свободна!
– радостно заколотилось сердце у Клуда.
– Как увижу её, скажу: «Выходи за меня замуж…»
Над вершиной синеющего вдали холма плавно, кругами, парил орёл. Тихо.
Конь шёл ходко, легко. Свободно. И Доброслав давно не испытывал в душе такого умиротворения… Да, почитай, с того момента, когда запалил свой дом в селении и отъехал из него с Дубыней… Два года прошло! Во-о, как время летит. Не орлом парящим, а резвым вороном…
«А что задумано - сделано! Найду жреца Родослава, расскажу ему о дочери: жива, мол, богата, дети есть… Не буду только молвить, что была замужем за Иктиносом… За виновником гибели рода… И что отомстил я ему, хорошо отомстил! Об этом, конечно, поведаю…
По-хорошему, по-доброму расстался я с Леонтием, Константином, Мефодием. Сколько нужного, полезного я взял от них!.. Может, и они от нас с Дубыней что поимели… Но сие уже в прошлом.
А теперь первым делом - повидаю Настю, полугречаненка её, полудревлянина… Хороший мальчуган. А вдруг и сыном станет?!»
– Научу его из лука стрелять, мечом рубить… Под водой дышать, как умеют все воины-русы, когда врага выслеживают… Правильно я говорю, Бук?
– Доброслав обернулся к другу, также легко бежавшему рядом.
Пёс поднял голову, чуть оскалил пасть, будто улыбнулся…
– Нравится тебе дома, Бук?.. Вижу, нравится… Небось маму вспомнил, отца-волка?.. Приедем к Насте, покатаешь на своей спине её сыночка. Теперь уж подрос он… Тяжелее тебе станет - катать его. Да ничего… Ты - сильный!
Но тут Клуд заметил, что Бук забеспокоился… И что лошадь сбилась со скорого шага. А орёл перестал кружить над вершиной - исчез куда- то…
Подул ветер. Потемнело. Потому что в небе, почти над головой, появилась чёрная туча; её пригнал ветер как раз со стороны холма, над
Туча прямо на глазах стала расти, взбухать; возникла другая.
Встретившись, они слились воедино, потом стремительно завращались.
Часть крутящихся обрывков вдруг устремились ввысь, и начался дождь.
Не засверкали в таком случае молнии и не затрещал гром: просто закапало, потом дождь пошёл сильнее, и - будто хляби небесные разверзлись - сплошным потоком полилась вода.
Внезапно дождь прекратился, установилось затишье, скорее - безмолвие, ибо вокруг ничего не происходило: не распевали птицы, они попрятались, звери тоже залезли в норы; не шелохнувшись, стояли деревья, и даже речка, пробиравшаяся в густой зелени, словно замерла… Лишь Бук рядом завыл, и звук его голоса жутью отдался в сердце язычника.
Клуд пустил галопом коня и доскакал до облюбованной большой пещеры в скале прежде, чем ударил град.
Ледяные шарики запрыгали по земле; падая с неба, они с каждым мигом увеличивались в размере - вначале были с яблоко, потом сделались величиной с увесистый мужской кулак…
Слава Световиду, в пещере хватило места и лошади, и псу, и Клуду, и теперь он без всякого страха наблюдал, как осколочно дробились градины на каменной площадке перед входом.
Клуд перевёл взгляд на Бука: пёс оскалил зубы и казался напуганным, лишь жеребец, согнув шею, - выпрямить её не позволяли каменные своды, - понуро стоял, переступая с ноги на ногу. И когда осколки от градин отскакивали в пещеру и попадали на него, кожа на его боках чуть подрагивала.
– Не робейте!
– весело сказал Клуд, потрепал собаку и провёл ладонью по холке коня.
Град закончился также быстро. Клубящаяся туча ушла в сторону, но не распалась. Наоборот, Доброслав увидел, как в нижней её части возникло нечто, похожее на отрубленную бычью шею с зияющей раной, напоминающей воронку, которое, удлиняясь, начало приближаться к земле. Соприкоснулось с нею и вдруг, вырвав с корнями несколько деревьев, поглотило их; от чёрной тучи отделилось ещё несколько воронок поменьше, вытянувшись рукавами… Со страшным рёвом они стали приближаться к пещере. Громадные дубы ломались на их пути, как тонкие веточки, мощные и гибкие вязы закручивались, как верёвки, валуны весом в несколько пудов были подняты на огромную высоту и сброшены оттуда на скалу со страшным грохотом… В один миг воздух наполнился густой пылью.
Когда тьма рассеялась, изумлённому взору Клуда представилась ужасная картина - воды в реке не оказалось, лишь зияло глубокое высохшее русло, траву по её берегам как серпом срезало; стволы, скрученные и расщепленные, лежали вперемежку с раздробленными камнями. Склоны холмов засыпало землёй и песком из реки.
И ни одной летающей твари! Но… Погодите! Что там - над холмом, над которым зародилась туча?! Бог Световид, да это орёл, снова закруживший над вершиной!
Живучая птица!
А чёрная туча, волоча по земле рукава, ушла за холмы и горы, на север, в сторону Киева и Днепра.