Наши ножи
Шрифт:
Джон давно был взрослым и самостоятельным мужчиной. Он был принцем восьми королевств, и не ей было решать, как он распоряжается своей жизнью, тем более, когда за ней числился грех более тяжкий. Брат, скрепя сердце, принимал выбор сестры, и ей, видимо, следовало сделать то же самое. В конце концов, Таргариены всегда славились кровосмешением, а, как сказала Дейнерис, Джон Старком больше не был…
Леди Болтон поджала губы. Для нее он всегда будет Старком, и от этой истины она так просто отказываться не хотела, что бы там кто ни говорил.
Махнув в последний раз по волосам, Черная леди отложила посеребренную
Услышав сладкий аромат, бастард поднял голову. Около кровати стояла Санса. На плечах ее грудилось кружево ночной сорочки, сквозь ткань которого просвечивалась белоснежная кожа. Окидывая ее с ног до головы, мужчина заострил внимание на угадывавшихся под тонкой материей изгибах, и девушка чуть смутилась, но все же не отвела взгляда в сторону. Никогда не заставлявший себя долго ждать, Рамси уселся на краю кровати, откладывая «Язык» в сторону. Все же… Ожидание порой приносило свои плоды.
Бастард вопросительно вздернул брови вверх.
— Ты же понимаешь, что выбрался лишь благодаря мне? — напрямую спросила Санса Болтон.
— Хм… Подойди поближе… — сказал Рамси, поманив ее рукой, и девушка, сделав пару шагов к нему, остановилась.
Мужчина ухватился за белую ленту, сплетавшуюся на груди бантом и потянул конец на себя. Бант развязался, и больше неудерживаемые завязкой кружевные рукава от тяжести стали сползать с покатых плеч. Одного движения было достаточно, и, благодаря бастарду, ночной туалет супруги с легкостью спал на пол.
— Ну? — Подняв на нее глаза, он заметил, как дернулись ее руки в желании прикрыться.
— Выслужившейся собаке дают самую сладкую кость, — покраснела Санса от жадного взгляда.
Она так и не привыкла к некоторым моментам их супружеской жизни, а, наплевав на ее смятение, муж ухватил девушку обеими руками чуть выше бедер и уверенно притянул к себе. Рука его скользнула между ее ног, но никакого сопротивления не возникло.
— Я не очень люблю собак, хотя… С ролью текущей сучки, на которую обращают внимание все кобели в округе, ты справляешься… — мужчина усадил ее себе на колени, прижимаясь к груди, и девушка едва не прикрыла глаза, чувствуя, как до судороги тянет внизу живота.
— Л-лорд н-не говорит…
— Уж не ты ли любила упоминать мне о том, что я — бастард, милая жена?
— Ты — лорд. Лорд Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага, лорд Болтон, — говорила она как заговоренная, приглаживая его кудрявую голову, а по телу вслед за мужскими руками гуляли мурашки. — Ты говорил, что бастард может подняться достаточно высоко. Разве нет?
— Как хорошо, что ты об этом помнишь.– Рука его резко проникла в ее лоно, и, уперевшись руками в его плечи, девушка вскрикнула. Мужчина поднял на нее глаза. — Ну! — ухмыльнулся он, вглядываясь в ее лицо. — Столько лет прошло, как мы вместе,
— Я хочу… Я хочу голову Невила Пайка.
— О! Хм-хм-хм…
— Я не сказала ничего смешного! — грозно проговорила она, тут же обмякнув. — Он хотел отнять твоих детей. Он ударил меня и едва не задушил… Я… Я хочу, чтобы он страдал точно так же, как страдали Вонючка и Мизинец. — Замерев, мужчина оторвался от нее.
В глазах жены, янтарных от огня свечей, таилась болтоновская чернота, жаждавшая крови. Островитянин ей очень досадил, а обид Санса Болтон не прощала. Уж он-то знал как никто другой. Его леди была его леди, и, словно обезумев, бастард радостно оскалился.
— Веселье только начинается, Санса…
Взяв с него обещание, миледи облегченно вздохнула. Обхватив темную кудрявую голову руками, леди Болтон склонилась над милордом, и, впившись ей в губы, бастард спешно перевернул ее, укладывая на кровать. Мужчина пытался избавиться от всех этих черных одеяний, мешавших ему как никогда, и, натыкаясь руками на его ладони, девушка пыталась ему помочь, отползая к изголовью. В угол комнаты отлетел черный костюм, цокнув крестовидной пряжкой о мраморный пол. Оголенный по пояс Рамси ухмыльнулся, стягивая Сансу с пуховых подушек, и она шумно втянула воздух, оказавшись под ним. Раскидывая ее ноги, бастард смотрел на нее, но смотрел как-то странно, и по-прежнему опасавшаяся мужа Санса Болтон положила ему ладонь на грудь, неуверенно и мягко. Стена, за которой она пряталась от него, ослабла. Сейчас женщина хотела отдаться, а мужчина как никогда хотел взять. Широко раскрыв холодные как лед глаза, Черный лорд, сжав бедра жены в своих руках, прильнул к ее шее, и она выгнулась, подаваясь ему навстречу.
На выкрашенной охрой стене плясали тени, сплетаясь в причудливые фигуры. Воплощаясь в людей, они отражались в размытой поверхности зеркала, а потом вновь исчезали. Позабыв на миг о своих противоречиях, Санса лишь изредка отвлекалась на черную монетку, спадавшую с шеи мужа да щекотавшую ей кожу. Брякнулся на пол удлиненный нож валирийской стали. Затрещало изголовье массивной кровати. Медью мерцала копна пышных волос, распластанных по покрывалу. Подхватив ее под коленом, он стал уж слишком агрессивен, и, забывшаяся девушка, вцепившись ему в спину, случайно содрала темную корку с рубца. Зарычав, мужчина подмял девичьи руки, смеясь в лицо садисткой жилке своей жены, по нему все же соскучившейся.
Захлебнувшись воском погасла свеча, испуская тонкую струйку дыма. Истекая слезами, ее соратницы продолжали гореть, готовясь вскоре потухнуть вслед за ней, когда в спальне все утихомирилось.
Взмокшая голова довольного милорда покойно уткнулась ей в шею, обжигая горячим дыханием. Когти бешеного пса больно впивались ей в бедра, и Санса тяжело дышала, сжимая в кулаке темные кудри. Сцепившись, они долго лежали, стараясь ни о чем не думать. Бастард приподнялся, изучая девушку. Что-то в его взгляде ей казалось странным, очень странным. Светившийся от своего довольства, он, проведя рукой по ее щеке, опустился к груди, и леди Болтон, понимая, что довольна не меньше, устыдилась сама себя.