Наши ножи
Шрифт:
Когда-то все было иначе. Когда-то он унижал и причинял ей боль, нарочито показывая всю ее беспомощность при громких именах и титулах. Почему нельзя было поступить с ней тогда по-другому? И почему она не могла спокойно наслаждаться той жизнью, которая в итоге вышла? Как же ей хотелось когда-нибудь избавиться от всего этого, а проклятый суд заставил Сансу Болтон пережить все ее мучения заново, и она невольно вспоминала заплаканного Вонючку, наблюдавшего за ее поруганием. Суд заставил задуматься ее и о другом, но прошлое неустанно следовало за ней.
Растянувшись,
— На суде королева спросила тебя… — приблизился к ней мужчина, пока Санса завязывала на груди бант молочного цвета.
Он притянул ее к себе, целуя в губы, и сперва прильнув к нему, девушка все же отстранилась. Боясь сделать шаг в ту черноту, что поглотит память о ее страданиях и смерти Рикона, Санса Болтон, желавшая от всех этих страданий избавиться, смотрела на него и сомневалась. Черная леди ведь заслуживала определенного счастья, до которого, казалось, рукой подать, но, будучи неуверенной в Черном лорде, вновь предпочла осторожность необдуманности.
— Ты уже спрашивал, лорд Болтон.
— Я не об отце… Королева спросила тебя… — мучился он одной неразрешенной дилеммой, глядя, как она пытается спрятаться от него, раскрывая одеяло. — И ты ответила ей… Громко и четко.
— Я… Не обольщайся, — фыркнула леди Болтон, взбивая подушку. Она прекрасно поняла, что супруг имел в виду. — Я сказала то, что должна была сказать.
— Ну разумеется… — расплылся в улыбке Рамси Болтон, но в правдивости ее слов уверенным мужчина не был.
Увидев, что он улыбнулся, Санса недовольно поджала губы. Бастард слишком много о себе думал, и то, что он позволял себе допустить подобные мысли, ее то ли злило, то ли уязвляло.
— Постарайся уснуть, — подала голос Черная леди, стараясь переключить свое внимание с запретной темы. — Послезавтра мы уезжаем, а завтра тебе нужно встать пораньше.
— С чего вдруг? — зевнул бастард.
— На столике свиток с тем, что нужно купить.
— Отправь слуг. Это не мои обязанности.
— Нет. Это должен сделать ты, — капризно отрезала девушка, и мужчина оперся на руку, согнув ногу в колене. Он пребывал в хорошем расположении духа, чтобы злиться, а она к тому же как-то кокетливо повела головой. — Я написала его для тебя.
— Ты решила сделать из меня мальчика на побегушках?
— Ты сам спросил, чего я хочу.
— Мы, кажется, говорили о головах, милая.
— Только? Кажется… Ты невнимательно слушал. — Отвернувшись от него, Санса поджала подушку поудобней, и Рамси Болтон, буравивший взглядом ее затылок, почуял ее бесстыжую улыбку.
Причмокнув губами, бастард уложил руки под голову, и, глядя
Что бы Санса ни говорила, наверное, все же она его любила, пытаясь спрятаться от самой себя. На суде ее словам поверили все. Даже ублюдочный шурин, судя по всему, и Рамси Болтон сам хотел в это верить.
Санса была права, сказав однажды, что в этом мире не так много людей, которые его любят. За исключением детей, его точно любила Миранда, как ему казалось. Пытаясь вспомнить, как это было, чтобы хоть как-то сравнить двух девушек, он к стыду своему понимал, что лишь отдаленно помнит лицо псарницы, поплатившейся за свою ревность жизнью. Ни запаха, ни голоса, лишь лицо, волосы, свернутую шею и странное чувство уверенности в том, что она всегда будет рядом, чтобы он ни сотворил. Больше ничего, хотя знакомы они были с детства.
Рамси Болтон опять посмотрел на леди-жену. Сидя в темнице, сражаясь против ходоков, Сансу он помнил прекрасно, зло представляя, как та радуется его отсутствию подле себя. С ней было отнюдь не так спокойно, как с Мирандой. О нет. Рыжее наваждение следовало за ним повсюду, постоянно ускользая из рук. Она принадлежала ему и не ему. Санса то оттаивала, то твердела, и это непостоянство, как подставленный к горлу нож, обескураживало и заводило. Сейчас ему очень хотелось залезть ей под кожу, чтобы поскорее найти подтверждение своим самым сокровенным мыслям, но ему так просто не раскрывались, и он вновь игрался со своими догадками, находя мыслимые и немыслимые доводы.
Видать, холодность ее была напускной. Чтобы леди Болтон ни говорила, кажется, думала и чувствовала она совсем иначе, а возможность того, что она наконец-то сдалась ему, создавала странную легкость, и он казался безумным даже самому себе.
Санса приехала за ним, проделав долгий путь, и он сам не мог объяснить, почему был настолько этому рад. Ее заслугу в его освобождении Рамси, нехотя, но признавал. Ни одна из его девок с подобным не справилась бы. Ни одна из его девок не справилась бы с ролью леди Дредфорта, а рыжеволосая бестия еще к тому же ждала от него очередного ребенка.
Выпрямив руку, мужчина провел пальцем по ее щеке.
Родит ему еще одного мальчугана. У сильных мужчин должны быть мальчики, а девок пусть плодят слабаки вроде ублюдка Джона. Хоть на что-то они должны быть годны. Бастард ухмыльнулся.
Когда он пытал Вонючку, тот не сразу смирился с положением дел — это участь каждого пленника. Санса Теоном не была. С ней он был не так уж и жесток, как ему казалось, и ей времени на то, чтобы осознать, что она его жена — жена бастарда — и должна поэтому вести себя так, как ему хочется, понадобилось больше. Упрямства миледи было не занимать, но теперь она сама говорила ему, что Рамси Сноу — лорд Болтон, умасливая мужские амбиции. Теперь она сама приходила к нему с ласками и отменно подмахивала бедрами, и он, списывая это на «то самое», находил все новые и новые доводы.