Наши ножи

witchdoctor

— Пап! Папа, возьми меня с собой.

— Нет, Бальтазар.

— Я пытался его спасти… — затараторил мальчик, чувствуя себя очень виноватым. — Я бил, как ты учил. Я дрался, дрался!

— Тщ… — потрепал за подбородок мальца Рамси. — Хм. Сейчас, ты останешься с мамой. Мне нужен кто-то, кто ее защитит.

— Я не смог защитить Рогара… — скривил брови мальчик, и отец ухватил его за подбородок.

— Не плачь. Ты же знаешь. Хнычат только девчонки и те, кто оказывается на кресте. — Стерев слезу со щеки сына, отец приподнял его голову. — Я привезу твоего брата домой…

— А что если с ним…

— Ничего с ним не случилось, — нагнувшись к Бальтазару, шепнул отец, — но пускай другие думают

иначе. Ты меня понял, мой умный ребенок? — широко раскрыв глаза, мальчик неуверенно кивнул головой, не совсем понимая слов родителя. — Когда я вернусь, то научу тебя сдирать кожу. А сейчас иди к матери и успокой ее.

— Да…

Милорду подали коня. Воткнув ногу в стремя, Черный лорд уселся в седло. Оправил плащ. Вокруг него суетились солдаты. Его солдаты, солдаты лорда Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага. Сгущалась туча собак, взятых больше для отвода глаз. Псы скалились да плевались от лая, готовясь взять след и гнаться за добычей, и бастард, недовольный порожденной ими шумихой, снисходительно вздохнул.

Не любил он собак, но чего не сделаешь ради горячо любимой жены. Ведь представление должно быть сыграно хорошо до самого конца, тем более когда зрителей было так много.

Потрясенная случившимся Арья пыталась поговорить с Сансой, успокоить ее. Она оставалась с ней и рассказывала о каких-то пустяках. Светская беседа выходила у младшей сестры из рук вон плохо, и она предлагала каждый раз выслать солдат вдогонку. Леди Болтон, поджимая губы, отрицательно вертела головой, вновь уподобляясь каменному изваянию.

Ее состояние леди Баратеон очень удивляло. Не было ни слез, ни истерик. Ее сестра тихо сидела в покоях, выделенных мальчикам, и порой тяжело вздыхала. На сестре лица не было, но… от своего горя Санса стала твердой и холодной. Раньше Санса могла заплакать от прекрасной печальной песни, но не теперь. Теперь она напоминала ей мать, по которой Арья порой очень скучала, оттого удовлетворение от примирения сестер чувствовалось еще острее.Спрятавшись за учтивостью, она никогда не прогоняла Арью, но в одиночестве своем находила определенное наслаждение. Глядевшая на нее младшая сестра лишний раз убеждалась в тех переменах, произошедших в ней.

По каким-то пустякам леди Баратеон старалась сестру не беспокоить, даже не напоминая о королевском назначении. От Брандона, требовавшего Болтонов покинуть Винтерфелл, Арья отмахивалась, категорично написав в письме, что брат может вернуться сейчас, пока Санса дома, или же ждать ее отъезда, но выгонять леди Баратеон никого не будет.

Приходили письма. Лорды, поймавшие странный слух, доносившийся с земель Винтерфелла, недоумевали, требуя объяснений, и Арья сначала, отписавшая некоторым из них о назначении сестры Хранителем Севера, потом забросила это дело. Из Дредфорта прилетел ворон, сообщивший о доехавшем до замка посланнике с точно такой же грамотой, отмеченной трехглавым драконом, но вся эта суета была вне стен маленькой комнаты, в которой заперлась Санса.

Бальтазара леди Болтон ни в коем случае не винила. Что мог сделать ее первенец? Рикон был чуть младше, когда они расстались, но мальчик постоянно твердил матери, что он защищал и защищался. Бальтазару было очень тяжело. Братья-погодки были очень близки. Вместе они выросли в Долине, деля между собой многочисленные игры и сказки, рассказанные матерью. Вместе они приехали из Орлиного гнезда в Дредфорт, и вместе изучали свой родной замок, гордясь тем, что теперь они, Болтоны, дома. Вместе они, задыхаясь от радости, ждали героя-отца. Вместе разбойничали, получая порой от матери. Вместе они побывали в Королевской гавани, боясь потерять одного из родителей. Вместе братья сидели возле кроватки маленького Энара, моля

богов о выздоровлении умиравшей леди-матери. Теперь маленькое сердечко маленького лорда Болтона разрывалось на части. Он угрюмо сидел в углу, светясь безумными глазами отца, и лишь с появлением матери старался опять оправдаться в ее глазах.

Приглаживая его аккуратно подстриженную головку, Санса прижимала его к себе, уверяя, что он все сделал правильно, что все будет хорошо. Она ему верила, утверждая, что когда-нибудь ее мальчик станет самым сильным северным лордом, но сердце Черной леди было далеко не так спокойно.

Рогара могли подвергнуть пыткам. Кто знал, на что была способна уязвленная гордость Железных островов, приправленная злорадством Невила Пайка да выходкой Рамси в столице. Девушка содрогалась от тихих рыданий, но вновь брала себя в руки, вдруг представляя свою леди-мать. Несчастная леди Кейтлин в один момент потеряла практически всех своих детей, и сейчас Санса, оказавшись в ее шкуре, очень жалела мать. Теряясь в страшных мыслях, она изредка заходила к шедшему на поправку Сандору, порой обвиняя и его в произошедшем. Если бы Пес только пошел с ними к ручью, а не остался сидеть у костра…

Девушка вздыхала, стыдясь несправедливых обвинений. Ей сказали, что полуживой Клиган въехал во двор Винтерфелла, прижимая к себе Бальтазара. Как он забрался на лошадь в таком состоянии, оставалось загадкой, и она была благодарна ему за спасение старшего сына. Кто знает, что могло произойти с ее первенцем, оставшимся в лесу. Отец, конечно, учил его сидеть на лошади, но…

Вновь она возвращалась к мыслям о втором сыне. Возможные страдания Рогара удушали ее, и оттого она все чаще задумывалась о муже. Санса Болтон хваталась за эту спасительную ниточку, успокаивавшую ее раненую душу.

Рамси был слишком спокоен, и девушка все больше убеждалась в странной своевременности произошедшего. Его странное поведение, странная отправка детей на охоту, которую она прежде проклинала — все теперь казалась ей подстроенным фарсом. Из людей Болтонов с мальчиками поехал только Сандор, которого бастард ненавидел лютой ненавистью. И ведь это Рамси надоумил ее отправить Пса с детьми… Хотел и от него избавиться, и для чего-то обвинить в произошедшем железнорожденных? Как быстро Киршем были отправлены собаки и люди на поиски. Все казалось ей подозрительным, и она находила странные связи между событиями: решение бастарда ехать в Винтерфелл, лоскутки, данные Рогару, смертельно раненый Сандор, почти нетронутый похитителями Бальтазар, фразы, сказанные вскользь бастардом. Теперь даже отлучка мужа в Хорнвуд казалась ей частью какого-то дьявольского замысла, принадлежавшего ее Черному лорду, и она начинала сходить с ума, умоляя богов, чтобы ее подозрения подтвердились. Ах! Почему же Рамси ничего не сказал ей тогда. Почему он ей не написал письма, не подослал человека, сказавшего бы ей, что ребенок ее «играл во взрослую игру», устроенную отцом, а не железнорожденными.

Загудел рожок, прерывая ее мрачные мысли. В замке были гости, и леди Болтон, сидевшая в кресле, встрепенулась. Откуда-то издалека прогудел ответ, и гудел он каким-то странными прерывистыми возгласами, отчего сидевший подле матери «нож» вскочил и просиял от радости.

— Это они! — вдруг проговорил Бальтазар, вслушиваясь в звуки рога, и, услышав подтверждение своей догадке, мальчик широко улыбнулся. — Это они! Рогар всегда не мог ровно додуть до конца. Мама, идем… Это Рогар и отец…

Боявшаяся жестоко обмануться Санса взяла старшего сына за руку. Бальтазар вел ее по коридорам Винтерфелла, и леди Болтон, не замечая куда ее ведут, зажмурилась от солнечного света. Вскрикнув, девушка едва не задохнулась от счастья, увидев во дворе кудрявую голову похищенного сына.