Наши уже не придут 2
Шрифт:
Завод переедет во Владимир, где уже решительно собираются развивать советскую автопромышленность. В течение полутора лет завод должен выйти на плановую мощность — 1750 грузовиков в месяц. Останавливаться на таких скромных масштабах никто не собирается, поэтому под Рязанью будет построена копия Владимирского завода, которая будет строиться с пятикратным масштабированием.
«Джеффри Квад» очень нужен и на гражданке, поэтому спрос на этот грузовик не пропадёт и спустя десяток лет.
Но при этих заводах будут учреждены конструкторские бюро,
Поднимается вопрос с топливом, но его Аркадий собирался решить одним нехитрым способом. Только вот для этого нужно сначала одолеть корниловских мятежников…
В мечтах он видел 4x4 броневик, оснащённый 245-сильным двигателем Майбах, имеющий десантный отсек на четыре-шесть человек, 37-миллиметровое орудие в бронированной башне, а также лобовое бронирование не менее 30 миллиметров.
Гипотетически, нечто подобное может быть разработано и пущено в серию не позднее 1925 года, при условии, что не случится ничего плохого и непредвиденного. Освоение производства двигателя, освоение производства нового броневика — всё это потребует уймы времени и усилий.
Но Аркадий собирался сильно сэкономить ресурсы страны за счёт «хищнического разваливания флота», как это назовут моряки.
Линейные корабли — это Советской России не по карману, если она, конечно, не собирается кончиться как страна.
Оптимумом Немиров видел лёгкие крейсеры, предназначенные для защиты Балтики и Чёрного моря. Линкоры и всякие океанические броненосцы — это нечто, необходимое, если ты собираешься проводить какие-то колониальные интересы. Если не собираешься, то они не нужны.
Но как бороться с вражескими «проводниками колониальных интересов»? Об этом нужно думать после того, как будет обеспечена безопасность на суше. Если у страны есть мощная сухопутная армия, то вражеский флот ничего с ней не поделает. Верно и наоборот — мощный военно-морской флот страны ничего не поделает с вражеской армией, которая будет брать город за городом.
В конце концов, интересы Советской России сейчас на суше, а не на море, поэтому, в данный момент, просто бессмысленно тратить прорву ресурсов на то, что не принесёт тебе никаких выгод.
Линейные корабли — это красиво, это престижно, но если ради этого придётся вырывать кусок хлеба изо рта крестьянства, как это делал царь…
— Мы собираемся стоять до конца, — произнёс маршал Фош. — Никаких уступок этим варварам. Они не заслуживают снисхождения.
— Вы переоцениваете нашу роль на этих переговорах, — улыбнулся генерал-полковник Алексеев. — Согласно достигнутым договорённостям, мы не претендуем на территории Германии и Австро-Венгрии, а также не собираемся выдвигать требований о контрибуции.
— Это мне известно, но вы, тем не менее, полноценные участники переговоров, — произнёс маршал. — Вам тоже интересно достигнуть перемирия. Мы должны придерживаться единой линии…
Он не знает,
— Признайтесь, для вас стала сюрпризом эта неожиданная мирная инициатива от кайзера? — спросил генерал Алексеев.
— Будет глупо отрицать, что мы рассчитывали на столь скорую сдачу, — кивнул маршал Фош. — По нашим оценкам, Германия могла бы воевать ещё минимум год.
Оценка была сильно преувеличенной, причём необоснованно. Австро-Венгрия вышла из войны, которая всё ещё идёт на два фронта, в стране настоящий голод — едва ли можно считать, что Германия готова воевать ещё целый год.
— Похоже, что немецкая делегация уже прибыла, — произнёс маршал. — Впрочем, не торопитесь. Пусть подождут.
Обед был завершён в спокойной и неспешной обстановке. Аркадий с удовольствием отведал утятины, а затем выпил кофе с фруктовым тартом. Было очень вкусно и сытно, но он не понял, в чём именно прелесть французских багетов — хлеб как хлеб. Наверное, ему следовало, пока есть возможность, попробовать французскую булку, чтобы в полной мере осознать, за что именно сражаются белогвардейцы…
Немецкая делегация состояла из четырёх человек. Их представили поочерёдно: статс-секретарь без портфеля Маттиас Эрцбергер, генерал-майор Детлоф фон Винтерфельдт, капитан Эрнст Ванзелов и граф Альфред фон Оберндорф.
Аркадий видел их впервые, то есть, в Вильно их не было.
— Я стою здесь, перед вами, в надежде, что вы сочтёте эту встречу возможностью для прекращения военных действий, — очень пафосно начал Маттиас Эрцбергер. — Во имя человечества, я прошу пойти на немедленное прекращение огня, на время наших переговоров, дабы избавить страны от ненужных потерь.
Маршал Фердинанд Фош, когда ему перевели слова Эрцбергера, покраснел и выпучил глаза, будто ему сейчас сказали нечто немыслимое.
— Чего вы хотите добиться? — спросил маршал.
Его слова были переведены и вызвали у Эрцбергера лёгкое недоумение.
— Мы хотим услышать ваши предложения об окончательном прекращении огня на суше, воде и в воздухе, — ответил статс-секретарь без портфеля.
— Мне совершенно нечего вам предложить, — произнёс маршал Фош, не дожидаясь перевода с немецкого.
Естественно, немецкий язык он знал. Но ему совершенно не понравилась формулировка — это очевидно всем присутствующим, кроме Эрцбергера. И на немецком он говорить не собирался.
Переводчик шепнул что-то главе немецкой делегации.
— Разумеется, конечно… — кивнул нервничающий Маттиас Эрцбергер.
Он сделал паузу, чтобы утереть пот белым платком.
— Мсье маршал, — заговорил он, спустя несколько секунд. — Я прошу вас о прекращении огня.
Маршал Фош принял от адъютанта папку и передал её Эрцбергеру.