Наши уже не придут 3
Шрифт:
Теперь НОАК укрепляет перевалы, чтобы было где и как встретить возможную агрессию от клики Ма, которой не понравилась такая резкая смена соседей…
Но это не будет проблемой Жукова, ведь скоро ему, вместе с Малиновским и Георгули, отправляться в Иранскую ССР, тоже часть страны, где предстоит заниматься подготовкой местных офицеров.
Одно было по-своему приятно — Василевский, Толбухин и Буланов, которых отправили брать Маньчжурию, до сих пор возятся там, а он с Малиновским и Георгули уже отлично справился со своей задачей, пусть и не без проблем. Генерал-майор Немиров возлагал на него определённые надежды и Жуков посчитал, что оправдал их полностью — Синьцзян стал советским…
Но против Василевского выступают куда более серьёзные силы, чем против Жукова — там организованные армии, которые могут наступать и организованного отступать. А против Жукова были бандиты, мятежники и… пустыня. И ему до сих пор не понятно, кому пришлось сложнее.
«Может, по пути в Иран, удастся заглянуть к родителям?» — подумал Георгий. — «Дадут
Примечания:
1 — О возможных намерениях Троцкого, через призму «дискуссии о профсоюзах» — и снова в нашем спокойном ночном эфире рубрика «Red, ты зачем мне всё это рассказываешь?!» — он никогда не говорил об этом напрямую, но его действия говорят лучше тысячи слов. В нашей с тобой истории, уважаемый читатель (да-да, я никогда не дам тебе забыть, что я тебя уважаю), с конца 1920-го года происходила «дискуссия о профсоюзах», в ходе которой Шляпников, Медведев, Коллонтай и другие требовали передать все дела СНК в ВЦСПС. Мотивировалось это тем, что профсоюзы — это, буквально, вся страна. Все рабочие и крестьяне, так или иначе, предполагались в профсоюзах, которые сами должны были вырабатывать планы и осуществлять управление страной, во всех аспектах. Ленин же топил за централизацию, так как понимал, что профсоюзы всегда будут за свою местность, то есть, неизбежно было бы перетягивание одеяла то в одну, то в другую сторону. Потом в эту дискуссию ворвался Троцкий, который опубликовал тезисы «О мобилизации индустриального пролетариата, трудовой повинности, милитаризации хозяйства и применении воинских частей для хозяйственных нужд», в которых предлагал всеобщую трудовую повинность и милитаризацию общества. Эту позицию назвали «платформой Троцкого» и она включала в себя милитаризацию рабочих, которую должны будут проводить профсоюзы. Тут нужно добавить немного контекста. В тот период Гражданская война ещё не была завершена и, чтобы победить в ней, Ленин и без всяких советчиков был вынужден прибегнуть к введению трудовой повинности (тут с края экрана выглядывает Ларин и звонко выкрикивает Toasty!), причём сделал это он задолго (10 декабря 1918 года) до этой дискуссии, в рамках военного коммунизма, о которым ты уже читал. То есть, решительно непонятно, зачем бы это было нужно, раз СНК РСФСР и так проводит радикальную политику, которая не нравится вообще никому. Так зачем эта тотальная милитаризация рабочего класса? А затем, что мировая революция. Максимально милитаризованное общество, с самого низа, то есть, от рабочих, очень удобно для формирования плацдарма для наступления на Европу. Представь себе, уважаемый читатель, общество войны и для войны. Японская империя + Третий Рейх x 2 = то, что задумал Лев Давидович для Советской России. И если бы у него получилось, мировая война началась бы гораздо раньше, чем все думают и в ней бы весь мир воевал против СССР. Троцкий, в эмиграции, старался не вспоминать обо всём этом, потому что тогда бы его новые товарищи задались вопросом: «А против кого он всё планировал?» А в 1920-м году он открыто призывал к этому, потому что с помощью России он мог бы попытаться устроить мировую Революцию, сначала в Европе, а затем и в остальном мире. Но тогда бы пришлось принести в жертву Россию, которая и послужила бы топливом для мировой революции. То, в чём у либералов принято обвинять Ленина и большевиков, вполне могло быть идеей Троцкого и ему сочувствующих, тогда как марксизм-ленинизм предполагает строительство коммунизма в отдельно взятой стране и не предполагает боевых действий против всего мира. Так что то, из-за чего Немиров боится себя у штурвала, покажется невинной ерундой, по сравнению с тем, к чему стремился Троцкий. И это, на секундочку, не в лайт-версии СССР, которая состоялась в романе, а в ходе кровавой Гражданской войны, разрушившей промышленность и сельское хозяйство страны. Но Троцкому, судя по всему, было всё равно. И это не помешало ему потом, когда он эмигрировал за рубеж, сетовать в духе Гинденбурга: «такую страну просрали, мы были в шаге от победы, нам был нанесён удар в спину» и так далее. Так что, когда мне говорят с серьёзным лицом, дескать, «партия пошла не тем путём, а Троцкий бы вот…» мне сразу становится смешно. Наверное, ему надо было дать немного порулить, чтобы стало понятно, что с этим субъектом СССР не по пути. Ещё один очень важный момент. В нашей с тобой истории получилось так, что РККА было создано в том числе при непосредственном участии Троцкого, который был председателем Реввоенсовета, который им и оставался по состоянию на 1920-й год. И тут он предлагает милитаризовать профсоюзы, то есть, поставить в их главе рабочих, служащих в РККА. Получается, людей, которые как-то связаны с органом, в котором он председательствует. Трудно ли было бы, возникни такое желание, захватить власть, при таком-то раскладе? Но, ладно, вся эта сноска — это лишь моё мнение. Я бы советовал тебе, уважаемый читатель, перепроверить всю информацию и поступать так каждый раз, когда RedDetonator смеет раскрывать свой рот и излагать какие-то свои мысли в сносках. Ведь может оказаться, что всё это лишь стечение обстоятельств, что Троцкий продвигал идею, ведущую к радикальному усилению его политических позиций (профсоюзы — это, буквально всё и если бы ребята Троцкого сидели в каждом профсоюзе — Троцкий бы получил власть, которая и не снилась его отцу) в Советской России, и ничего плохого или
Глава девятнадцатая
Кровь прогресса
*7 октября 1921 года*
— Ладно, это была хорошая идея, — усмехнулся Леонид. — Признаю. Вы все молодцы. Поздравляю с успехом.
Испытательный образец пошёл на посадку и плавно приземлился. Он пролетел всего ничего, буквально один круг вокруг аэродрома, с парой резких манёвров, потому что испытывали они сейчас новый тип закрылка.
Уильям Старлинг Берджесс — так зовут изобретателя, поэтому закрылок получил название «закрылок Берджесса».
Это выдвижной закрылок, эффективность работы которого была для Курчевского неочевидна, но его уверяли, на основании данных из аэродинамической трубы, что всё будет работать выше всяких похвал.
Теперь, благодаря новому типу закрылка, который уже запатентован как «закрылок Берджесса», ведь Курчевский завёл полезную привычку патентовать даже перспективные конструкции, так как никто не знает, что и когда «выстрелит», не нужно делать широкое крыло.
У них была проблема — есть ограничения по размеру палубного истребителя, ведь площадь будущих авианосцев точно не будет безграничной.
Складные крылья на К-1S они уже выработали — теперь, в состоянии хранения под палубой, самолёт будет занимать вдвое меньше места. Именно из-за складного характера крыльев никто не горел желанием увеличивать их размер для увеличения подъёмной силы, но Берджесс со всем разобрался.
Новый закрылок в выдвинутом положении увеличивал площадь крыла на целых 32%, но этим всё не ограничивалось — можно было задать регулируемый уклон относительно крыла, который создавал дополнительную подъёмную силу.
В итоге, как они удостоверились только что, самолёт способен взлететь, с дополнительными 200 килограммами под фюзеляжем, с 400-метровой полосы, что есть новый рекорд для первого в истории палубного моноплана. К-1 обычно нуждается в минимум 700 метрах, а тут, благодаря новому закрылку, удалось сократить эту дистанцию на целых 300 метров.
Адмиралы, которые уже близки к решению по созданию авианосцев с палубным взлётом, будут очень довольны тем, что у них ещё нет носителей, но самолёт уже есть.
Да, может показаться, что никто не будет строить авианосец длиной в четыреста метров, необходимых для взлёта К-1S, но Курчевского называют визионером и новатором не за просто так. Он уже изобрёл специальную катапульту, которая будет толкать самолёт, придавая ему большой разгон, поэтому и не нужен никакой 400-метровый авианосец. Но метров 250, тем не менее, будет неплохо…
«Надо не забыть выписать Берджессу премию на десяток тысяч, но так, чтобы остальные не узнали», — подумал Леонид.
Раньше он думал, что если объявить о том, что кто-то получает премию, остальные порадуются, ну, например, он бы порадовался за коллегу, но это оказалось далеко не так.
Был уже эпизод, как счастливчика, получившего две тысячи долларов за качественную доработку амортизации шасси, чуть не заклевали коллеги.
Случай единичный, но впредь Леонид афишировать чьё-либо премирование не собирался.
— Итак, джентльмены! — заговорил он. — Теперь у нас целая куча работы! Нам необходимо внести изменения в чертёж и запускать новый закрылок в серию! Живее! Живее! Пока мы празднуем и радуемся, конкуренты усердно работают!
*21 октября 1921 года*
— … и, скорее всего, Преображенский, — закончил Аркадий чтение доклада. — Но это всё не точно — не советую принимать это как неоспоримое доказательство. Это лишь сравнительный анализ речей.
— Значит, сколачивает фракцию… — произнёс Сталин.
— Это было неизбежно, — сказал на это Ленин. — О некоторых людях из списка я и сам знал, поэтому их фамилии в этом списке служат лишь дополнительным подтверждением.
— И всё же, не советую принимать данные анализа как доказательство чего-либо, — вздохнул Аркадий.
— Тогда зачем это всё? — нахмурился Сталин.
— Это направление, куда стоит посмотреть, — пожал плечами Аркадий.
— А что по настроениям в партии? — спросил Владимир Ильич. — Мне не особо интересно, что говорят эти деятели. Мне гораздо интереснее, как на это реагирует партия.
Немиров открыл папку и нашёл нужный лист.
— Доверие к Троцкому, точнее, к левому уклону в партии, выражают не менее 78%, что больше, чем в начале месяца, на 4%, — прочёл он. — Доверие к руководству партии возросло до 73%, с 67% в начале месяца.