Наши уже не придут 4
Шрифт:
— Мы ещё не знаем… — начал Аркадий.
— Ты думаешь, что я смогу жить вечно? — спросил Владимир Ильич.
— Нет, — покачал головой Аркадий.
— Тогда слушай внимательно, — попросил его Ленин. — Когда я умру, прибудешь сюда и возьмёшь у Надежды папку — она уже знает. Никому больше о нашем разговоре не говори. Никто не должен знать. Ни Сталин, ни Киров, ни Зиновьев, ни Каменев, ни, уж тем более, Троцкий. Это наше с тобою дело.
— Я понимаю, — кивнул Немиров.
— Но, пока я жив, мы должны запустить работу Верховного Совета СССР, — произнёс Ленин. — Чтобы тебе никто
— Вы же говорили, что я не… — сразу же начал Аркадий.
— Только на время переходного периода, — перебил его Владимир Ильич. — Как только работа будет сделана, ты лишишься поста по причине его упразднения. Эх, как же не ко времени… Столько всего нужно было сделать…
— Ещё ничего не ясно, — покачал головой Аркадий.
— Одно ясно — я больше не могу быть председателем СНК, — вздохнул Ленин. — Нужен кто-то ещё и этим кем-то будешь ты. Да, милитократом себя клеймишь, боишься, что превратишь страну в одну большую армию… Но посмотри на остальных… Как ты говорил о том своём танке?.. Т-10, вроде бы…
— Лучший из худших, — грустно улыбнулся Аркадий.
— Да, Аркаша… — кивнул Ленин с отеческой улыбкой на бледном лице. — Ты — лучший из худших…
— А Сталин? — спросил Немиров.
— Выбрать ответственным по внедрению децентрализации человека, который до сих пор уверен, что единственное верное решение — это централизация?.. — нахмурился Ленин. — Ты работал с ним — ты знаешь… Ты знаешь, что он склонен концентрировать власть в своих руках… В наркомате обороны это лучший способ управления, но Союз — это не военный механизм… А ещё он использует конфликтный стиль управления — там, где просто поговорить надо, он напролом… Да и гибкости у него не хватает… Тебе тоже, впрочем…
— И больше никого другого? — с затаённой надеждой спросил Аркадий.
— Берия, наверное, смог бы… — начал Владимир Ильич. — Но лет через десять… Молодой ещё слишком — не потянет… Нет, Аркаша… Есть только ты…
— Я вас понял, Владимир Ильич, — кивнул Аркадий.
Ему не нравилась эта идея. Он бы хотел вращаться вокруг ограниченного списка задач, к которым известно, как приступать и которые известно, как решать. Председатель СНК — это неприступные задачи, как решать которые известно лишь ограниченному кругу лиц…
— А теперь ступай — завтра я побеседую с Политбюро, и ты займёшь пост председателя… — произнёс Ленин. — Не подведи меня…
*15 марта 1928 года*
— А говорил… — усмехнулся генерал-полковник Алексеев.
— Это только на переходный период, — покачал головой Аркадий. — Как только он будет закончен — я покину пост председателя СНК.
— Да я же без претензий, Аркадий Петрович, — ответил на это Николай Николаевич. — Наоборот, я рад, что ты занял заслуженный ответственный пост.
А сам Немиров не чувствовал, что заслужил всё, что на него свалилось.
Если до этого он был ответственным максимум за выполнение плана Пятилетки в Иранской ССР, то теперь он отвечает за весь Союз.
И прошло лишь двое суток после его назначения на пост председателя Совета Народных
В день заступления на пост, Немиров получил сразу два конфликта между наркоматами, которые решать предстоит именно ему и больше никому — раньше этим занимался Ленин.
Но первое, что сделал Аркадий — это выцепил Берию у Сталина. Сталин, в целом, был очень недоволен произошедшими перестановками, поэтому «увод» Берии лишь усилил его и без того высокое недовольство.
Лаврентий Павлович, ошеломлённый таким стремительным кульбитом, стал первым зампредом СНК, а вторым Аркадий назначил некоего Турара Рыскулова, человека, рекомендованного Лениным вместо Алексея Ивановича Рыкова, которого передали в замнаркомы Сталину.
Вместо Берии, занимавшего должность начальника сразу двух управлений, было решено поставить двоих. Генерал-майора Фёдора Ивановича Толбухина назначили начальником Главного Управления промышленности вооружений и боеприпасов, а Николая Александровича Булганина назначили начальником Главного Управления химической промышленности.
Неизбежна просадка качества управления, потому что Берию так просто не заменить — это прекрасно понимает Сталин, это прекрасно понимают все остальные, но против решения председателя СНК Иосиф Виссарионович пойти не мог.
Общая ситуация остаётся напряжённой — все боятся того, что будет, когда умрёт Ленин. Все, кроме Троцкого.
Этот уже накануне приходил к Аркадию, делился головокружительными планами, как будет здорово, если его поставят в Наркомат обороны вместо Сталина и вообще, он точно знает, как им с Немировым обустроить СССР…
Аркадий его вежливо послал — и без него проблем хватает.
— А я вот не особо-то и рад, — вздохнул он в ответ на слова генерал-полковника. — Работы стало больше, приходит много всяких людей с «безупречными предложениями», как сделать лучше, а я… Лучше бы Ленин меньше работал и больше отдыхал, эх…
— Случившегося не отменить, — покачал головой Алексеев. — Надеюсь, ты не будешь теперь уделять меньше внимания армии?
— Я не могу себе позволить всё бросить — Красная Армия сейчас важнее всего, — вздохнул Аркадий. — Следующая война всё ближе.
Он чувствовал её приближение своей кожей…
— Надеюсь, я её уже не застану, — улыбнулся Николай Николаевич. — Хватит с меня войн — достаточно натерпелся и достаточно потерял хороших бойцов.
— Есть у нас вам смена, товарищ Алексеев, — ответил на это Аркадий. — Когда придёт время, будет, кому встречать врагов. А самое главное — будет, чем его встречать. Не хлебом и солью, а тротилом и гексалом…
Производство тротила, по данным за прошлый год, составило 43 524 тонны. Это меньше, чем способна производить Германия, в которой сейчас тротил вообще почти не производят, по причине Версальского договора, но останавливать наращивание военного химического производства никто не собирается — за Пятилетку объёмы производства тротила должны вырасти до 60 000 тонн, что является целевым показателем.