Наши уже не придут 5
Шрифт:
Далее он выехал из Кремля и направился во Дворец Советов.
На заседании Президиума, как он и ожидал, начали песочить Эйтингтона, на тему Индии, отсутствия достоверных данных о планируемом вторжении стран «Оси», а также по мелким просчётам, которые были выявлены комиссией по информационной безопасности.
— Разве такие удручающие провалы не являются свидетельством несоответствия председателя КГБ, товарища Эйтингтона, занимаемой должности? — вопросил Дементьев.
Его вопрос заставил членов Президиума задуматься. По залу пошли шепотки, а Эйтингтон ощутимо напрягся, спина его выпрямилась, а взгляд посуровел.
— Товарищи, —
— Товарищ генеральный секретарь, — произнёс Дементьев. — Сейчас вы пытаетесь прикрыть своего протеже, который, на взгляд комиссии, как минимум, имеет неполное служебное соответствие. Даже не беря во внимание провал проекта «Бонд», экзистенциальный вопрос существования нашей страны сейчас зависит от точных и достоверных разведданных из Германского рейха. И это сейчас не мои измышления — заместитель товарища Эйтингтона, товарищ Судоплатов, дал комиссии достаточно развёрнутое объяснение по этому вопросу.
Присутствующий на заседании Судоплатов тут же поднял руку.
— Дайте мне закончить, — поморщился Дементьев. — Это вопрос выживания Страны Советов! Но мы не располагаем точными сведениями, а имеем лишь противоречивые донесения из неблагонадёжных источников.
— Вы закончили? — спросил Калинин.
— Да, товарищ Калинин, — кивнул председатель комиссии.
— Товарищ Судоплатов, вам слово, — вздохнул Михаил Иванович.
— Допускаю, что комиссия могла неверно истолковать мои слова, — заговорил Павел Анатольевич. — Мои слова подаются без контекста — возможно, по причине недостатка времени на анализ. Но я должен сказать, что в Германском рейхе началась параноидальная шпиономания. Только за нынешний год, то есть, за пять прошедших месяцев, было потеряно четыре нелегальных агента, работавших в разных структурах и ведомствах. В такой обстановке, я считаю невозможным получение хоть сколько-нибудь достоверных данных из среды высшего командования Вермахта. Считаю обвинения против товарища Эйтингтона беспочвенными. У меня всё.
— Товарищ Немиров, — сказал Калинин. — Вижу, что вам есть, что добавить.
— Да, — кивнул Немиров. — По остальным позициям обвинения комиссии: надо понимать, что это обычная рутина в необычных обстоятельствах. Возьмите, например, второе управление КГБ — благодаря его работе, территория СССР — белое пятно на карте лучших спецслужб потенциальных противников, впрочем, как и потенциальных союзников. Товарищ Дементьев, вы подробно изучали деятельность этого управления — ответьте, пожалуйста, я говорю правду?
Пётр Васильевич с неохотой встал и ответил:
— К деятельности контрразведывательного управления, за исключением нескольких небольших утечек информации из промышленности, комиссия вопросов не имеет.
— А теперь представьте, что контрразведка наших потенциальных противников и союзников работает так же, — улыбнулся Аркадий. — Подытоживая, отмечу, что вы требуете безупречной и безошибочной работы от комитета, который функционирует в среде, целиком состоящей из упрёков и ошибок. Работает с применением долгосрочного планирования,
— И, всё-таки, вы продолжаете пытаться прикрыть просчёты своего протеже, — покачал головой Дементьев.
— Можете считать, как угодно, — вздохнул Немиров. — У меня нет задачи переубедить вас. У меня есть задача показать Президиуму истинное положение дел.
Дальше заслушивались члены комиссии, подробно раскрывавшие детали работы различных управлений КГБ, а также связанные с ними проекты.
В конце дали слово самому Науму Исааковичу, который заготовил длинную речь, дающую ответ каждому обвинению, озвученному сегодня в адрес его ведомства.
Помимо ответов на обвинения, он ответил за каждый реальный просчёт, допущенный при нём — Аркадий в очередной раз удостоверился, что Дзержинский кого попало на свой пост предлагать не стал бы…
В общем-то, Немирова не покидало ощущение, что он просто потерял время зря — Эйтингтон не при делах, работает отлично, но Дементьев очень хочет его свалить, для чего и выступил с инициативой о формировании контролирующей комиссии.
Наверное, Петру Васильевичу неприятна сама мысль того, что в руководстве страны заседают такие люди, как Аркадий. Люди, способные на такое, от чего у нормального человека кровь стынет в жилах, но свалить генсека, героя Империалистической войны, Революции, Гражданской войны, Войны с интервентами, крепкого хозяйственника и прочее, прочее, просто невозможно хотя бы без адекватной поддержки. А адекватной поддержки у Дементьева нет, единственное, что он может — это настроить против Немирова Верховный Совет СССР. Но сам Аркадий даже не представлял, как это можно провернуть.
Дементьев, наверное, тоже не представляет и атакует Аркадия на том уровне, на котором может — через его «ставленников». Но тут он просчитался — Эйтингтона ставил не Аркадий, а Верховный Совет, по рекомендации Феликса Дзержинского.
Аркадий понимал Петра Васильевича, ведь он, как любой нормальный человек, боится психопатов и маньяков у власти. И он имеет косвенные доказательства, что так дело и обстоит сейчас — кровавые мясники у власти…
Когда Калинин закрыл заседание, Немиров покинул Дворец Советов и поехал в Кремль.
Возле Мавзолея Аркадий увидел в окно Сталина и Хрущёва, прогуливающихся по Красной площади. Охрана Сталина держалась немного поодаль.
— Володя, притормози-ка возле товарищей, — попросил он.
Заметив подъезжающую машину, Хрущёв помахал рукой.
— Закончил, товарищ Немиров? — поинтересовался Иосиф Сталин. — Какими результатами можешь нас порадовать?
— Президиум услышал всё, — ответил Немиров. — Будет решать на закрытом заседании. Но я не вижу поводов для беспокойства — Эйтингтон на своём месте.
— Пройдёмся, — сказал Иосиф Виссарионович.
— Никита Сергеевич, поезжай с Володей домой, — приказал Аркадий Хрущёву. — Я сам доберусь.
— Всего доброго, до свидания, — улыбнулся тот. — Завтра как обычно?
— Да-да, — подтвердил Аркадий. — Заедете за мной с Володей.
Хрущёв сел в машину, махнул рукой и поехал домой.
— А что это ты моего заместителя с собой таскаешь? — спросил Аркадий у Иосифа Виссарионовича.
— А я смотрю, ходит туда-сюда, — пожал плечами Сталин. — Мне врач сказал прогуливаться почаще — взял его для компании.