Наших душ глубина
Шрифт:
— Спасибо… она у меня на самом деле такая домашняя и уютная.
— Ты счастливый человек.
Я взяла его под руку и прижалась головой к плечу.
— Мне кажется сегодня ты приобрёл фаната в лице моей мамы. Ты видел как она тебя слушает?
Максим рассмеялся.
— О, да. Это я умею.
— Что именно?
— Нравиться людям.
Я не понимающие посмотрела на него.
— Разве это плохо?
— Нет… просто иногда мне кажется, что я не живу, а только играю роль. Пытаюсь всем понравиться.
— Разве ты сегодня играл
— Нет. Сегодня — нет. И с тобой я остаюсь собой, но хочется быть всегда таким.
— Быть со всеми одинаковым, мне кажется, не подвластно никому. Не только ты подстраиваешься под кого-то, все мы ведём себя по-разному в зависимости от того с кем находимся или говорим.
— Да? Ты так думаешь? — неожиданно искренне и по-детски спросил Максим.
— Конечно. Я в этом уверенна.
— А как прошло знакомство Сергея с мамой?
Неожиданно нахлынули воспоминания той первой встречи, и я стыдливо опустила голову.
— Не спрашивай.
— Неужели всё так плохо?
— Да нет. Просто, вспоминая сейчас это, понимаю, что мама была права.
— Ты меня заинтриговала, — Максим повернулся всем корпусом ко мне.
— Всё прошло не плохо, как мне тогда казалось, без ругани, но он весь вечер трещал о себе, какой он замечательный. Мне мама вечером наедине сказала "тяжело тебе с ним будет, про себя забыть придётся", а я на неё так сильно обиделась…теперь понимаю, что глупая была. Так и вышло, — я решила перевести тему на него. — А ты как со своей женой познакомился?
Максим весь напрягся и долго молчал. Я думала уже не ответит, но неожиданно он заговорил.
— С Анжеликой мы познакомились в детдоме… Мне было шестнадцать, ей четырнадцать. Она…, — его голос оборвался от напряжения, словно каждое слово давалось ему с трудом, но он продолжил. — Я любил её. Добрее и мягче, чем она — я никого не видел.
В груди жгло неприятное чувство зависти, как бы мне хотелось, чтобы он также любил меня.
— При первой нашей встрече она выглядела как инопланетянка с другой планеты. Во всем белом, я ещё подумал тогда, как она не боится замарать вещи, — Максим усмехнулся. — Это сейчас есть машинки автомат, закинул и всё, а тогда, чтобы постираться надо было или отдать вещи в прачечную, или стирать самому. Потом я узнал, что она стирала все сама, тщательно отстирывая каждое пятнышко, поэтому её руки всегда были красные и вечно с сухой кожей.
На крыльцо вышла мама.
— Вам в зале стелить или в маленькой комнате?
Я посмотрела на Максима, не зная, что ответить. Он же молчал, предоставляя мне сделать выбор.
— Наверно, лучше в зале, а в комнате пусть дети спят, — ответила я, понимая, что мы первый раз будем спать с Максимом в одной кровати. Но сказать, что мы будем спать раздельно, язык не повернулся. Казалось, если скажу это — предам его. Когда мама ушла Максим продолжал молчать, приоткрытая ненадолго дверь воспоминаний захлопнулась. Я попыталась обнять его, но Максим отстранился и вышел за ворота, сказав, что хочет побыть
Глава 10
Ночь прошла спокойно, Максим на удивление вёл себя сдержанно: без заигрываний, и полунамёков — просто лёг, отвернулся и уснул. Хотя так было даже лучше для моей совести, но разочарование и тревога наполнили душу. Что-то было не так. Но что? Неужели воспоминания о бывшей жене так повлияли на него? Если да, значит ли это, что он любит её до сих пор?
Неприятные мысли, как тараканы лезли в голову. И я, пытаясь прогнать их, занялась домашними делами. Мама уже не спала. Она вставала в шесть часов утра, чтобы приготовить завтрак и успеть что-нибудь сделать в огороде, пока не наступила жара.
— Что это ты так рано? — поприветствовала она меня.
— И тебе доброе утро! Тебе помочь?
Она на секунду задумалась, но тут же всучила в руки зелёный лук.
— Вот, нарежь для салата.
Я молча принялась за дело.
— Почему ты мне раньше про Максима не рассказывала? — спросила она непринуждённо, но я знала, что спокойствие напускное.
— Он тебе не понравился?
— Нет, что ты…Мне показался он неплохим.
— Но ты почему-то напряжена. Мама говори прямо, что не так. Не надо ходить вокруг да около, — я тоже занервничала.
— Какой-то он чересчур хороший. Идеальный. И красивый, и умный, и детей любит, я видела как он с ними общается, а они смотрят на него влюблёнными глазами. Но, Женечка, ты же понимаешь, что такого не бывает? — она грустно посмотрела на меня.
— Мама, ну почему ты так считаешь? Неужели мне не может повезти? Тем более не такой уж он и идеальный, — я дорезала лук и принялась за огурцы. — Он сирота.
Про его любовь упиваться до чёртиков, я решила умолчать.
— Сирота? Кто его воспитывал?
— В детдоме, воспитатели. А где ещё воспитывают сирот, мама?
Она замолчала, обдумывая услышанное.
— Знаешь, в детдом дети часто поступают психически травмированные. А Максим как? С ним всё хорошо?
— Мама! — я возмущённо нахмурила брови.
— Хорошо, хорошо. Молчу.
Завибрировал телефон, который лежал на столе, оповещая о новом уведомлении. Губы расплылись в улыбке, когда я прочитала сообщение, которое уведомило, что моя работа прошла отбор и меня приглашают на собеседование. Явиться надо уже сегодня-завтра.
— Ой, мама. Мне сегодня уехать придётся, — я с сожалением сообщила новость, и потом радостно добавила. — Меня приглашают на собеседование иллюстратором.
От радости я не могла сидеть на месте, вскочила со стула, и бросилась обнимать маму.
— Доченька, как я рада, — тихо шептала мама, обнимая меня. — Ты у меня умница. Дай бог, чтобы всё сложилось.
Я с трудом дождалась, когда проснётся Максим, чтобы поделиться радостью. Но когда он проснулся и выслушал меня ничего не произошло. Ни поздравлений, ни радости за меня. Он лишь натянуто улыбнулся, сказал: "Здорово", — и вышел на улицу.