Насильно твоя
Шрифт:
Шеф Эмиля Владислав сидел за столом, задумчиво сложив пальцы и потирая их друг об друга.
Он рассматривал меня бесстрастно, с долей любопытства. Улыбка прохладная, но доброжелательная. Над бровями прорезались горизонтальные морщины, когда он приподнял брови.
Я чем-то его заинтересовала. Или развеселила.
У него был разрушающий взгляд. Холодный, умный, любопытный — и без капли сострадания. Этот взгляд вытягивал силы. Я съежилась, плотней запахивая куртку. Свела колени вместе, мне хотелось сесть и обхватить себя руками.
— Жена Эмиля, — сказал он, с улыбкой пробуя слова на вкус.
Владислав вытащил из пакета стопку бумаг и неторопливо изучил их, пока я дрожала. Набраться храбрости заговорить, я так и не смогла.
— Н-да, — добавил он, рассматривая мои документы о недееспособности. — Не соврал.
Документы он отложил на край стола и уставился на меня, сцепив руки замком.
Это мой единственный шанс. Один на двоих. Давай, Дина.
— Я отдам все, — пробормотала я. — Все, до копейки… Пожалуйста, не убивайте нас.
— Нас? — он приподнял брови. — О ком ты, девочка?
У меня пересохло в горле. Он так непонимающе смотрел, словно Эмиля уже нет в живых.
— О моем муже, — тихо сказала я.
— Ты про Эмиля, — он по-доброму прищурился.
Он рассматривал меня не зло. Словно примерял разные роли, как ребенок примеряет платья к кукле — какое лучше. Это выглядело жутко.
— Я отдам деньги, — заныла я, не понимая, о чем он думает.
— Конечно, ты отдашь. Тупая больная сука, ты что, решила меня шантажировать? — голос стал резким. — Одно слово и тебя пустят по кругу. И ты сразу на все согласишься.
По щекам потекли слезы. Я вздохнула, пытаясь успокоиться.
Он просто пугает… Я нужна ему, чтобы добраться до этих чертовых миллионов. Он ничего мне не сделает! Но меня охватил такой ужас, что я чуть не упала на колени.
— Я вам нужна, — выдавила я.
— Ты кем себя возомнила? — поинтересовался он. — Девочка, я мужиков ломал. Знаешь, какие люди меня умоляли? Твоего мужа ломал. А ты кто такая?
Слезы хлынули так резко, что я закрылась руками. Ноги подогнулись — я рухнула на колени, и беззвучно открывала рот, пытаясь остановить истерику.
— Заткнись, — он вышел из-за стола, презрительно меня рассматривая. — Смотри, девочка, Ремисов за тебя попросил, а он человек серьезный. Я хочу ему помочь. Как тебе такой расклад? Если я тебя отдам Ремисову, — он цепко взглянул на меня. — Станешь с ним жить?
Владислав подошел так близко, будто хотел, чтобы я поцеловала его ботинки. Я подняла глаза: руки в карманах, на губах улыбка. Он выглядел, как опытный игрок. Все, что я скажу или сделаю, используют против меня.
Я протяжно всхлипнула, размазывая слезы по щекам.
А в прошлый раз меня не спрашивали.
— Выйдешь за Ремисова замуж, вернешь деньги, — продолжил он. — Или закончишь свой путь, как в прошлый раз. А Ремисов об этом никогда не узнает. Понимаешь, девочка, он думает,
— Я все сделаю, как скажете, — выдавила я сквозь слезы. — Эмиль жив? Я хочу его увидеть.
— С мужем хочешь поговорить, — задумчиво протянул он. — Хорошо. Пойдем, попрощаешься. Потом оформим развод, новые бумаги и новая жизнь.
Я окончательно вытерла слезы и поднялась.
— Оставьте его в живых, — попросила я. — Я буду сотрудничать.
Он улыбнулся, словно я его развеселила, и поманил к двери. Мне ничего не оставалось, кроме как пойти следом.
Глава 69
Мы спускались в царство кошмара. Стены излучали холод и запах бетона. Столько времени прошло, а Эмиль словно вчера вынес меня отсюда.
Я шла по коридору за Владиславом, опустив голову. Мимо комнаты, где меня мучили, я прошла с жестко сцепленными зубами. А в следующей мельком заметила сгорбленный силуэт: к трубе отопления был прикован избитый Захар.
От неожиданности я остановилась. Сообразив, что на него смотрят, он повернул бритую голову. В глазах была абсолютная паника.
— Помнишь? — заинтересовался Владислав. — Знаешь, за что его? Тебя не шлепнул и упустил ствол.
Точно. Они не прощают ошибок.
— Пошли, — бросил он. — Муж ждет.
Какое-то время я потрясенно таращилась на Захара, и пошла дальше. Наверное, его уберут в наказание. А я останусь. Женой Андрея или иначе, но переживу этого ублюдка.
Владислав остановился перед тяжелой дверью в конце коридора. С улыбкой обернулся, оценив мой испуганный вид. Я не поняла эмоцию: он как будто на подъеме. Предвкушает нашу встречу? Что сделали с Эмилем? Мне было больно — больно идти, думать, жить. Мои чувства к Эмилю насквозь пропитаны болью.
Когда дверь открылась, глаза распахнулись от шока.
Эмиль стоял у дальней стены — на коленях. Руки за головой, а на запястьях браслеты из металла, их соединяла цепь. Он смотрел в стену, но обернулся на звук.
— Дина! — испуганно выкрикнул он.
Сильно избит. Лицо ободрано: глубокая ссадина на скуле, губы разбиты. Левая бровь рассечена, кровь натекла на глаз, светлые волоски и ресницы слиплись. Дышал Эмиль неровно, открытым ртом. Только глаза прежние. Этот взгляд… Серый, холодный, пустой — он ни капли не изменился. Взгляд человека, который увидел изнанку этого сраного мира.
Он повернулся, не вставая с колен, и опустил руки. Цепь зазвенела.
По углам охрана — четверо мужчин свирепого вида. Они наблюдали, но не вмешивались.
— Эмиль… — выдохнула я.
Не чувствуя ног, я вошла в подвальную комнату. Перед глазами плыло.
Я добрела до него, рухнула на колени и, забросив руки на шею, разрыдалась в плечо. Такого облегчения я не испытывала ни разу в жизни. Не сдерживаясь, выплакивала груз, что копился с прошлого августа. Гладила напряженную шею, и не верила, что он здесь.