Насильно твоя
Шрифт:
— Эмиль, — прошептала я, не чувствуя тела. — Как ты?
По коже бегали мурашки, словно там застоялась кровь. Не рискуя шелохнуться, я наблюдала, как он идет ко мне.
Боже, что он со мной сделал.
Никто не оставлял такого следа в душе, как он. Это был роковой выбор. Но выбирала я не умом, а сердцем. Не нужно было мне идти в «Фантом». Подходить к нему. Но у Эмиля была такая энергетика… Немногословный мрачный красавец. Все досталась мне — его темная половина, его душа. Это для других женщин он был лакомым куском, богатым, привлекательным,
Говорят, любовь слепа. Я думаю, что еще и безумна.
Как это произошло с нами?
Эмиль подошел вплотную, оперся на стену. Цепь ударила в бетон рядом с ухом. От моего мужа пахло болью и страданием. Потемневшие склеенные пряди лезли в глаза. Весь ободранный, он не мог дышать разбитым носом. Открытые губы были в трещинах и кровоизлияниях, а между зубами забилась кровь.
Дрожащей рукой я провела по бровям, убирая волосы с глаз.
— Как ты? — повторила я.
Эмиль тяжело дышал и рассматривал меня. Его интересовали губы — взгляд словно приклеился к ним. Он так низко наклонился, что не хватало пары сантиметров, чтобы мы соприкоснулись губами.
Робко, словно понарошку, я мазнула пальцами по груди. Голова плыла — я задерживала дыхание и не замечала этого. Мне хотелось шептать ему — признания и нежности, желание из прошлой жизни. Когда-то я с удовольствием делала это. Но теперь любая попытка приласкать вызывала острый приступ боли.
Отголоски тех диких эмоций, что мы пережили, когда меня заставили направить на него пистолет, потом, когда я пряталась за ним и орала, перепуганная, что меня заберут силой. А что теперь делать, как себя с ним вести — я не знала.
Это был импульс, который снес все, что появилось между нами за год. Потому что за этим шлаком в нас выросло что-то другое, что мы заметили только в минуту смертельной опасности. Эмиль, ты, кажется, и есть мое сердце — больное и кровоточащее, когда-то вырванное из груди…
Если кто-то думает, что от этого легче — это не так.
Пальцы легли на подбородок, он наклонился — меня приласкали щекотное дыхание и тепло. Сердце разламывалось от боли. Одновременно хотелось убежать, чтобы остановить эту пытку, и кричать, умоляя о поцелуе. Глаза закрылись сами. Чувствуя слабость во всем теле, я приоткрыла губы.
Прекратить мои страдания Эмилю помешал голос в конце коридора:
— Вы там лижетесь, что ли? — Андрей злился. — Пошли наверх, я закончил. Эмиль, ты оглох?
Я опустила голову. И ничего я с ним не лижусь!
Он отступил, не сводя ненавидящих глаз с Андрея. Я прямо физически ощущала досаду Эмиля: приперся в такой момент.
— Тебя обработать надо. Ты идешь? — Андрей начал подниматься по лестнице.
Эмиль пошел следом, тяжело гремя цепью. Я огляделась, рассматривая неподвижное тело Захара в комнате, убитых в коридоре. Во мне снова просыпались чувства, а еще — благодарность. К нему, к Эмилю. За то, что хотя бы один гад больше не потревожит меня в кошмарах наяву. А
Но здесь один. А их было трое.
И кем они были, я не знала. Могла лишь предполагать, что насиловали меня те, кто охранял. Но тот, последний, он пришел позже. Я почти ничего не запомнила. Ни лица, ни голос — хотя он что-то говорил. В память врезалась одна деталь: медальон с гравировкой льва.
Он раскачивался надо мной то так, то этак, и вращался, если цепочка закручивалась. Теперь, увидев смерть Захара, я могла думать об этом без истерики. Я все еще видела, как блестит медальон, а я хриплю и делаю вид, что это не со мной.
Ни у кого из убитых не было подобных украшений.
Наверное, об этом можно спросить Эмиля или Андрея. Возможно, они знают человека с медальоном. Но пока я не готова об этом говорить. Еще слишком больно — я только научилась об этом думать.
— Дина? — Эмиль ждал меня.
— Иду, — прошептала я, и отгородилась, когда он попытался взять меня на руки. — Не надо… Я сама.
Глава 73
Андрей показал, где ванная, и ушел искать аптечку. Мы остались вдвоем.
Наверное, нам надо поговорить.
Наверное.
Мы сегодня открылись друг другу. Случайно, в момент смертельной опасности, показали чувства. А слов не было. Не о чем говорить — все и так ясно.
Как только мы остались наедине, Эмиль развернул меня к себе. Я не знала, что происходит между нами, но что-то было, это точно. Я позволила себя обнять, прижалась лбом к его груди, и застонала сквозь зубы, пытаясь выразить свои сложные чувства.
— Иди сюда, — он гладил мои волосы и дышал в макушку. Холодная цепь скользила у меня по спине. — Девочка моя… Мне сказали, ты сдалась сама.
Да, Эмиль. Я за тобой в ад.
Вслух я только вздохнула. Нас обоих потряхивало от усталости и адреналина. Я вцепилась в него, как спасательный круг. Единственное, в чем уверена в сумасшедшем и злом мире.
Наверное, это эмоциональный шок. То, что я пережила сегодня, лишило меня способности чувствовать. Те эмоции оглушили. И руки Эмиля сжались как-то слишком сильно. Он перенервничал не меньше, чем я.
— Я за тебя боялся…
— Чего же бросил? — прошептала я с закрытыми глазами.
— Дина, я не мог, — хрипло сказал он. — Мне негде было тебя спрятать, за нами следили. Я не знал, что все так закончится. Что они заберут ключи и приедут к нам.
Какое-то время я молчала. В сильных руках было тепло и уютно.
— А я думала, ты сбежал, — призналась я, и вспомнила видео, на котором мой муж рвет за кобуры пистолет, прежде чем войти к шефу. — Что случилось, Эмиль? Что произошло?
Положив ладони ему на грудь, я взглянула в глаза.
— Они догадались, маленькая, — Эмиль наклонился, трогая губами макушку. — Подозревали, что я скрываю деньги. Проверяли агентство, счета, расходы. Когда я привез платеж за месяц, мне сказали, тебя заберут…