Наследие Арконы
Шрифт:
… Чуть рассеялся дым, стали заметны еще не менее десяти больших кораблей, приставших к острову северо-западнее Арконы, именно этот отряд данов взобрался на Кволтицкую гору, осквернив капище Сварога.
В тот же самый момент в залу вбежал окровавленный воин:
– Руальд приказал передать. Врата взломаны. Защищайтесь! Сейчас он ничем не может помочь.
Лютобор доверил Руальду оборону детинца, где, оставив дома, укрылись жители, его дочь Василиса, где имелись запасы провизии и оружия. Но внезапно полторы сотни викингов появились под стенами
Штурмовать цитадель, где засел Руальд, не всю жизнь пробывший ключником, даны не решились. Не стали они и удерживать проход, а направились вверх по склону Холма и, убивая на своем пути растерявшихся параситов, почти ворвались в святилище.
– Инегельд! Мы здесь! – воскликнула Светлана, вбегая в залу.
Одуревшая от дыма Василиса покорно следовала за ней, держась за руку новой подруги. Княжна в изнеможении опустилась на разноцветный мраморный пол Храма. Упала и Светлана. Вместе с ними внутрь святилища проникли женщины с подростками, которые не успели спрятаться за стенами детинца. Загремели медные врата…
Следом, едва сдерживая натиск каких-то уродов в блестящих масках, отступали служители Свентовита. Каждый дан держал в руке зажженный факел.
Бой шел и вокруг святилища. Жрецы сражались с яростью обреченных. Силы были, впрочем, равны, потому что к вратам вскарабкалось не больше сотни врагов.
Но одно дело – оттачивать мастерство в гимнасиях, зная, что смерть тебе не грозит, совсем другое – жить, закаляя тело в ежедневных кровопролитных схватках.
Среди параситов свирепствовали неуязвимые демоны Флорентийца.
Даны надеялись и пограбить – первым больше достается, был у них и приказ герцога Альденбургского – прервать языческие ритуалы, уничтожив волхвов. Факела полетели в разные стороны. Огонь быстро домчался до крыши по длинным пурпурным занавесям, которые окружали богов столп…
Кипела ярая сеча. Смяв параситов, Маска добралась до княжны, и затихла Василиса, пала с перерезанным горлом. По мрамору расползалось бардовое пятно.
Мечи Инегельда образовали непроходимый щит на пути врага. Светлана всадила стилет в спину коренастой Маски. Демон обернулся, занося руку для ответного удара.
Изогнутый клинок скальда отсек ему кисть. Второй клинок выпустил наружу вчерашний ужин.
Охваченный пламенем меж сражающихся шел слепой волхв, выставив вперед руки. Арбалетная стрела вошла ему под сердце, опрокинув на спину.
У золотого жертвенника пред обнажившимся кумиром Ругевита Инегельд увидел Любомудра, он шептал заклятия. Повинуясь магии, медные двери Храма захлопывались одна за другой. Вальдс, Верцин и Радивед с закрытыми глазами стояли на коленях вокруг изваяния Мерцаны, взявшись за руки. Они будто бы не обращали внимания на происходившее вокруг. Жрецы Младшего Круга делали все, чтобы оградить волхвов от случайных ударов.
Но
Тот выбросил вперед руку, сжимавшую жезл. Урод отлетел прочь. Подоспевший Всеслав обрушил на Маску сокрушительный удар секиры. Голова демона раскололась, как гнилой орех. Железко застряло среди плеч.
От служителей Храма не осталось и половины, даны стали одолевать. И распался магический круг волхвов. Упал, оглушенный, Верцин. Ритуал был прерван.
Горели ковры. Полыхало пролитое на мрамор жертвенное масло. Сверху падали обугленные трупики птиц, случайно залетевших под купол. Несколько стрел вонзилось в грудь Свентовита.
Инегельд не шел, он, казалось, летал над местом схватки, и если бы стоны, крики и лязг оружия вдруг заглушила бы музыка – можно было подумать, что он танцует с мечом в каждой руке. И рук у него не две, а целых восемь… Всюду, где пролегал его путь, корчились враги, кто без кисти, кто с перерубленным хребтом, у иного через все лицо багровела кровью рана. Много раз даны пытались разделаться с неуязвимым бойцом, но всякий раз их встречал веер клинков, несущих смерть и увечия.
Наконец, сквозь единственные не затворенные врата святилища в залу ворвались Ингвар, Ратич и еще человек тридцать.
Сеча сразу приняла иной оборот.
Меч в руке Ингвара, словно почувствовав кровь, повел руга за собой в самую гущу схватки. Никто не мог ему противостоять.
Сначала в руках подоспевших на выручку ругов заговорили луки, их стрелы пропели данам за упокой – христианам и смерть христианская – за веру, Бога и кесаря.
Зажатые с обеих сторон даны отчаянно сопротивлялись. Но их ряды быстро таяли усилиями Инегельда и побратимов. Вскоре из всего вражеского отряда осталось пять или шесть воинов, которые внешне мало походили на викингов.
– Вот и они! – шевельнулось подсознание Ингвара.
Игорь узнал противников. Да, не то, что узнал, просто ощутил всей кожей адскую сущность людей, скрывших свои лица под кошмарными Масками, будто бы вывернутыми наизнанку.
Но противники тоже не бездействовали. Окруженные, они двигались куда быстрее, чем в начале боя, не опасаясь поранить своих. Два демона кинулись на Ингвара, пытаясь насадить его на острие своих коротких копий. Один тут же упал, в каждой глазнице его торчало по стреле. Со вторым пришлось повозиться.
Оставшаяся пятерка атаковала параситов, вставших стеной меж ними и волхвами. Вид демонов был столь ужасен, а жрецы столь утомлены, что это стремление Масок принесло им успех.
Прорубив передние ряды служителей Храма, нырнув под последний, одно из чудовищ очутилось рядом с Любомудром и со всего размаха всадило ему в грудь меч.
Вальдс плеснул на гада кипящее масло. Параситы повалили врага на пол и принялись душить. Маска взревела, рванулась и раскидала их, да подбежавший Ингвар насадил его на клинок, и, не мешкая, отпихнул ногой.