Наследие Арконы
Шрифт:
Вскоре после этого щедрого сеньора Флорентийца убила шальная сарацинская стрела, угодившая в крестообразную прорезь шлема. Меткий выстрел – ничего не скажешь! Но тоже, вполне возможная случайность. Не защитил Всевышний раба своего.
Замок, земли и рабы отошли к магистру… Чернокнижник не остался незамеченным. Он умел располагать к себе благородных, пока нуждался в этом. А магистру как раз требовался умный честолюбивый вершитель тайной воли…
С тех пор минуло уж двадцать лет. За эти годы колдуну довелось вдоволь поскитаться по Свету, от стран таинственного Магриба
И неспроста теперь Флорентиец служил Абсалону. Неспроста! И смазливая монашка, и своевременный намек о чудодейственном эликсире от всех болезней, даже легкое устранение непоколебимых доселе противников и недоброжелателей – все эти на первый взгляд случайности были звеньями одной цепи и служили единой великой цели Ордена Храма. Нет, не того великого Храма Свентовита, а другого, в честь которого служителей ордена именовали храмовниками.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. КОНЕЦ ВСАДНИКОВ СВЕНТОВИТА
Ночью бушевала гроза. Златогор сдержал обещание.
– Гляди, Ингвар! Это самое ценное, что у нас есть! – Любомудр развернул алую материю, под которой обнаружился альбом из нескольких деревянных дощечек. Каждая из них была с четверть вершка толщиной, т.е. около пяти точек, и размером, тут Игорь по привычке сравнивал с листом писчей бумаги, так вот, дощечка, по крайней мере верхняя, была длиннее его на ширину ладони.
На гладкой, почти полированной поверхности бука Игорь разглядел надпись венедскими рунами, выдавленные или вырезанные на дереве они гласили:
«К У Д Е С А ПРАВДЫ».
«Магия справедливости», – перевел он про себя.
– Если б не твой меч – не доверил бы письмена никому, – признался Любомудр.
– Не сомневайся, отче! Сохраню в целости! Умру, но сохраню, – отвечал Игорь-Ингвар.
– Теперь не сомневаюсь! – сказал жрец и продолжил – Ты знаком с Инегельдом? – жрец указал куда-то в сторону. – Он друг нам и служит Велесу. Он подтвердил твои права.
Игорь удивленно посмотрел на скальда. Но тот не заметил этого взгляда, Инегельд стоял у одного из северных окон Храма, наблюдая за просыпающимся утренним морем.
– Однако начнем! Промедление – смерти подобно! Мало ли, что может случиться, я приказал нашим служителям сопроводить тебя и твоих друзей на корабль, – верховный жрец указал на десяток щитоносцев-параситов в пурпурных хитонах, вооруженных поясными мечами, и добавил устало. – А мы начнем помаленьку.
Игорь увидел волхвов: Радиведа, Верцина и Вальдса. Жрецы, раздвинув длинный полог занавеса, вошли в комнату без стен, где высился Кумир. Там они скрылись от всех, чтобы никто не мешал их обращению к Свентовиту и Мерцане.
– Сейчас мне эта книга понадобится, ты перенесешь все оставшиеся, – волхв указал на два здоровенных мешка, и Ингвар подумал, что Сев, пожалуй, действительно надорвется, если потащит их один.
– Затем возвращайся за нами… – последовала пауза… – или за этой главной, самой главной книгой, без которой все остальные ничего не значат. Что бы ни случилось – Инегельд
– А разве Инегельд не пойдет с нами? – поинтересовался Ингвар.
– Он останется здесь, чтобы помочь. А потом ты вернешься за ним… И за книгой. Все сказано! Ступай поскорей, – с этими словами, Любомудр исчез вслед за собратьями по волховскому Кругу.
– Приветствую Тебя, о Инегельд, сын Ругивлада Новгородского! – обратился Ингвар к молодому скальду, которого Доля так внезапно вознесла над простыми смертными и поставила выше всех на этом острове.
– Не надо… Мы, как были, так и останемся друзьями. Выполняй, что тебе предначертано, но не гневи Богов непослушанием!
– Чудеса, да и только! А говорят, нет телепатии в природе! – подумал парень и, махнув рукой служителям, зашагал к выходу, где Ингвара в нетерпении поджидали Сев, Златоус и Ратич.
Он хотел еще что-то добавить и даже открыл рот, но Инегельд уже вновь повернулся к морю и пристально вглядывался вдаль, прозревая невидимое остальным.
* * *
Земля содрогнулась от тысячи копыт. Это Сигур развернул Свентовидовых воинов и повел их на врага. Каждый из трехсот всадников имел при себе метательный топор, поясной меч, длинный нож-скрамасакс, а также короткое копье и круглый шит, не в пример норманнскому. Менее всего приспособленный для рыцарских поединков, но заброшенный за спину, он предохранял от шальных стрел, был хорош и в море – на лодье, и в конном строю. [48]
[48] Руги жили на изломе славяно-германского мира, их вооружение было также подвержено обеим этим традициям.
Всадники носили длинную броню, разрезанную от бедер до низу для удобства, поверх которой одевались пурпурные плащи – знак принадлежности к воинству Свентовита.
Растянувшееся на пару верст датское войско обещало стать хорошей добычей в случае внезапного удара. Заметив быстро приближающуюся конную массу, передовые отряды неприятеля застыли, ощетинившись длинными копьями. К ним бегом подтягивались отставшие. Даны начали выстраиваться в редкие шеренги, между которых замерли коренастые рыжебородые арбалетчики.
Арбалет был запрещен, как бесовское оружие в 1139 году по настоянию Лотранского собора, но, несмотря на это, по приказу короля едва ли не каждый пятый пехотинец имел сейчас за плечами самострел – «козья нога», чтобы натянуть металлический лук воин пользовался особым рычагом. Некоторые владели скорострельными арбалетами, натягивающиеся простым двойным крючком, они требовали гораздо больших усилий. Воин ставил стопу в арбалетное стремя и тянул двумя руками тетиву за крючок. В этот момент он сам являлся превосходной мишенью для меткого лучника.