Наследие чародея (Изавальта - 1)
Шрифт:
"Может, и ты тогда для разнообразия расскажешь мне что-нибудь действительно полезное", - подумала Бриджит и сама удивилась резкости этой мысли. Но она привыкла доверять собственному разуму. И хотя ей не хотелось верить в то, что Вэлин водит ее за нос, особенно теперь, когда она вверила ему свою судьбу, все же было абсолютно ясно, что он от нее что-то скрывает. Бриджит внутренне содрогнулась от страха - холодного и бесполезного.
"Он спас тебе жизнь, - напомнила она себе.
– Он не бросил тебя в лапах ворон и лисиц. Ты нужна ему, и значит,
Бриджит во всех подробностях рассказала Калами о том, как карлики-вороны по застывшему лесу притащили ее к жилищу Сакры. Лицо Вэлина почернело от бешенства, когда она рассказывала ему о заклятье правды, которое наложил на нее Сакра. Но ярость Калами сменилась изумлением, а затем - тревогой, когда Бриджит рассказала о том, как она вытанцевала себе свободу, о своем путешествии через лисью страну и о том, как она вылечила троих раненых.
Когда Бриджит замолчала, Вэлин, к немалому ее удивлению, протянул к ней дрожащую руку и нежно погладил по распущенным волосам.
– Ты такая удивительная, - восхищенно зашептал он.
– Тебе нет равных.
Бриджит такая фамильярность покоробила.
– Рада, что ты доволен, - язвительно ответила она, приподнявшись на подушках.
– Надеюсь, ты мне тоже кое-что расскажешь.
Эти слова, а точнее, тон, с которым они были произнесены, отрезвили Калами. Он поспешно убрал руку:
– Ты не понимаешь... Ты...
Он вскочил на ноги и принялся расхаживать вдоль кровати.
– Послушай, Бриджит, - начал он, положив руку на столбик кровати.
– Ты видела, как создается волшебство. Ты знаешь, что для того, чтобы придать ему форму, изначальная энергия должна быть связана - плетением или узлом, каким-нибудь осязаемым узором. Понимаешь?
Бриджит кивнула. Калами заложил руки за спину и принялся похлопывать одной ладонью о другую. Трудно было сказать наверняка, что выражал этот жест - нетерпение или нервозность.
– Сложность заклятья и его сила во многом зависят от выбранных материалов и мастерства чародея.
– Губы Калами растянулись в сардонической усмешке.
– Любой дурак, у которого есть к этому минимальные способности и толика терпения, может создать заклятье из нити, или веревки, или даже глины. Для самых сложных заклятий требуются твердые элементы - такие как металл или камень, или, наоборот, самые неуловимые - огонь или дым.
Калами развел руками:
– Ты же, когда пыталась убежать от Сакры, сплела узор просто из воздуха, даже без помощи дыма и пламени. Такое под силу лишь великим волшебникам. Сам я не то что не делал, даже и не видел такого. Сделать это без подготовки, без каких-либо знаний...
– Он покачал головой.
– Если бы я не верил тебе как самому себе, я сказал бы, что это просто невозможно.
Сквозившее в его голосе неподдельное восхищение застало Бриджит врасплох. К тому же, к стыду своему, ей лестно было это услышать.
"Смех да и только - гордиться тем, чего не понимаешь и не умеешь контролировать", -
– Ну так как?
– сказала она, разглаживая складки на одеяле.
– Ты мной доволен?
– Доволен?! О, Бриджит...
– Вэлин приблизился и, кажется, хотел взять ее за руку, но не решился.
– Бриджит, когда я встретил тебя, я видел твою красоту и предполагал, что в тебе заключена сила. Но такая храбрость и такая чистота души...
Не найдя подходящих слов, Вэлин коснулся ее ладони кончиками пальцев, но тут же отдернул руку. Его черные, бездонные глаза буквально пожирали ее.
– Ты несравненна. Я не мог и мечтать, что встречу такую как ты.
Бриджит почувствовала, что у нее пылают щеки, и поспешила отвернуться. Слова Вэлина ранили ее в самое сердце, пройдя сквозь покровы решимости, практичности и чувства вины. Столько лет никто не смотрел на нее с восхищением, не прикасался с нежностью... Истома желания пронзила все ее существо. Бриджит безумно захотелось, чтобы Вэлин взял ее за руку, коснулся ее лица и бесконечно рассказывал о ее красоте и храбрости. О, как хотелось!..
И тут на Бриджит нахлынула волна воспоминаний. Она вспомнила, как стояла на берегу озера, тщетно высматривая парус Азы на горизонте. Вспомнила те дни, когда ее живот рос вместе с плодом тайной нежности и стыда. Вспомнила свои страдания и робкие попытки убедить себя, что Аза ее любит, что он обязательно вернется - к ней, к их ребенку. И страх, что он этого не сделает...
И после всего этого она еще хочет, чтобы кто-то прикасался к ней так, как он, шептал ей нежные слова и прижимал к сердцу?!
Бриджит закрыла глаза и заставила себя успокоиться. Благодаря долгой практике ей удалось подавить свои желания.
– Так что это Сакра говорил о моей матери?
– спросила она.
– И кто такой Аваназий?
Калами вздохнул и отвел глаза:
– Ах, это... Легенда об Аваназий и возвращении его потерянного ребенка.
– Когда Вэлин снова взглянул на Бриджит, на его губах играла ласковая улыбка.
– Если тебе не терпится ее услышать, я расскажу. Аваназий был великим чародеем. К тому же он был учителем Медеан, и его преданность своей ученице и госпоже была так же безгранична, как мастерство учителя и волшебника.
– Взгляд Калами устремился куда-то вдаль, в славное прошлое.
– Моя госпожа взошла на трон совсем юной. Оба ее родителя внезапно умерли один за другим от неизвестной болезни. По словам одних, это была обычная лихорадка. Другие считают, что здесь не обошлось без яда. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, кто из них прав.
Правители империи Хун-Це - это наш южный враг, - увидев на троне молоденькую девушку, решили, что пришло время для завоевания Изавальты. Они подослали шпионов, чтобы те проникли в королевский дворец. Эти шпионы похитили Медеан, увезли ее в столицу Хун-Це, которую они имеют наглость называть Сердце Мира, и стали строить планы вторжения.