Наследие чародея (Изавальта - 1)
Шрифт:
Река разлилась бурным потоком из воды и крови и смыла все корабли туукосцев. Не тронула она только Изавальту, которую защищали кости Вышко. Когда все туукосцы утонули, река успокоилась и стала соленым морем, чтобы служить вечным напоминанием и преградой между Туукосом и Изавальтой.
Бриджит вспомнила слова мамы: "Я получила специальное разрешение находиться здесь от защитников этих мест". Неужели она имела в виду вот этих двоих? Неужели они и вправду охраняют эту страну? У Бриджит волосы на голове зашевелились от этой мысли... И вдруг она почувствовала на себе
– Теперь ты понимаешь, откуда взялась эта небольшая вражда между Туукосом и Изавальтой, хотя мы и покорились наследникам Вышко и Вышемиры больше ста лет назад.
Бриджит подпрыгнула от неожиданности. В обрамлении золоченых дверей стоял Калами. Бриджит пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы не попятиться назад, когда лорд-чародей быстрым шагом устремился к красно-черному пьедесталу. Он не колеблясь поцеловал подолы обеих статуй, затем выпрямился и поприветствовал Хранителя Бакхара и Бриджит.
– Я должен поблагодарить вас, добрый Хранитель, за то, что вы нашли мою потерявшуюся подопечную и взяли на себя ее религиозное воспитание.
Даже если Хранитель Бакхар и заметил сарказм Калами, его спокойные черты ничем не омрачились.
– Наоборот, это она меня нашла, поднявшись на рассвете, что достойно всяческих похвал, а затем пожелала узнать побольше о спасителях Вечной Изавальты.
– Несмотря на внешнее спокойствие, голос Хранителя звучал жестко.
– Знаю, я бы должна еще быть в постели, - торопливо сказала Бриджит, чтобы разрушить растущую между мужчинами стену холода.
– Но мне не спалось, и я не смогла усидеть на месте. Извини, если я сделала что-то не так.
Слова примирения прозвучали легко и непринужденно, но они жгли Бриджит язык. Этот человек лгал ей с самого начала, рисковал ее жизнью - и все ради лжи. Но он не должен понять, что она это знает. Если Калами сочтет, что ей нельзя доверять... Бриджит страшно было даже думать о том, что тогда будет.
– Я уже ничему не удивляюсь.
– Калами отвернулся от Хранителя Бакхара.
– Этой ночью во дворце случилась настоящая эпидемия бессонницы. Если ты готова, - он искоса взглянул на Хранителя, - и если добрый Хранитель не против, я провожу тебя в твои комнаты.
– Хорошо.
– Бриджит поклонилась Хранителю Бакхару: - Большое спасибо за урок, сударь.
– Двери этого дома открыты для тебя в любое время, - ответствовал Бакхар, сделав ударение на слово "тебя".
Судя по тому, как перекосилось лицо Калами, его так и подмывало высказаться насчет этого ударения. Однако он, видимо, счел за лучшее промолчать. Молча он взял Бриджит под руку и повел к двери.
Выйдя из храма, они оказались в пустой комнате, где стены, казалось, сплошь состояли из дверей, перемежающихся настенной росписью. Бриджит узнала дверь слева - это был вход в библиотеку. Прямо перед ней находились двери, ведущие во двор. Калами же увлек Бриджит направо, в обратном направлении повторяя тот путь, что она прошла ночью. Правда, Бриджит не помнила ни расписных стен, ни прочих украшений, зато узоры на полу были знакомые.
Калами молча шагал рядом, и ей приходилось
– Вэлин, что случилось?
– Ничего такого, что нельзя было бы поправить, если только пустоголовые бездельники, которые делают вид, что служат империи, будут выполнять свои обязанности, - отрезал он. Затем резко остановился и на секунду закрыл глаза.
– Прости, Бриджит, - сказал Калами, открывая их снова.
– Сегодня ночью на нас было совершено нападение.
– Нападение? Но я ничего не слышала...
– Это было не военное нападение, а магическое, - мрачно ответил Калами.
– И хотя здесь достаточно крепкие защитные чары, им удалось открыть двери, а сегодня мне приходится расхлебывать последствия.
"Помоги мне!" - донесся из памяти шепот Жар-птицы. Какие это защитные чары были разрушены? Те, что окружают ее клетку? Или есть еще и другие? Не потому ли призрак мамы смог проникнуть во дворец? Если здесь не обошлось без божественного вмешательства, боги не сочли нужным сообщить Калами об этом посещении, и это весьма мило с их стороны.
– Это была Лисица, - сказал Калами, словно отвечая на ее мысли.
– Лисица?
– эхом отозвалась Бриджит. И вспомнила смрадное звериное дыхание, изумрудные глаза и смеющиеся пасти. Вспомнила, как сшивала раны лисов в человеческом обличье, и радость, ни с чем не сравнимую радость...
Желудок Бриджит отозвался на это воспоминание приступом тошноты, хотя руки у нее так и чесались вновь испытать свое искусство.
– Да, Лисица. Теперь ты понимаешь, почему я так расстроен? Она слишком тобой интересуется. Поэтому сейчас мы вернемся в твою комнату и ты поклянешься кровью своих родителей, что никому не откроешь дверь, пока я не вернусь. Обещаешь?
Лисица... Значит, пока она, ничего не подозревая, разгуливала по коридорам, Лисица была где-то там, снаружи.
"Или где-то здесь, внутри".
Бриджит в ужасе зажала рот ладонью. Оказывается, не одного Калами ей следует бояться.
– Обещаю, - пробормотала она.
– Конечно, обещаю.
– Хорошо.
– Калами коротко кивнул и вновь устремился вперед.
– Тогда идем. У меня уже был разговор с твоей служанкой...
– С Ричикой?
– "Нет, пожалуйста, не надо ее в это впутывать". Бриджит поспешила за ним.
– Это не ее вина. Я солгала ей, чтобы она оставила меня одну.
Калами даже не взглянул на нее.
– Нет, это ее вина. Она твоя служанка и должна повсюду тебя сопровождать.
Они вошли в вестибюль с внушительными дверями слева и гранитной лестницей справа.
– Но, Вэлин, пойми, я не привыкла к прислуге, к постоянной опеке...
– Так значит, привыкай!
– прорычал Калами.
Бриджит остановилась и в упор посмотрела на него. "Какая бы опасность мне ни угрожала и кем бы ты ни был, я не потерплю, чтобы на меня орали!" По тому, каким тяжелым взглядом Бриджит наградила Калами, это было ясно и без слов.