Наследие
Шрифт:
Каждому дается одна попытка. Кто угадает пароль, тот и станет моим единственным наследником. И начнем мы, пожалуй, по старшинству».
«Господа, – обратился к нам нотариус, – вас никто не торопит, можете думать столько, сколько пожелаете. Единственное условие, поставленное вашим отцом, – вы не покидаете пределов этого помещения и не пользуетесь никакими подсказками, тем более, интернетом. Илья Викторович, дайте знать, как будете готовы. Именно с Вас мы и
«Вспомни, с чего все началось. Вспомни!»
Кажется, я знаю пароль.
Глава 4. Познакомимся?
В эту ночь сон не шел, Вай-Фая здесь отродясь не было, трафик на фильмы тратить не хотелось, а из книг можно было найти только Библию. Но какой смысл, если все мы знали ее наизусть? Была мысль тихо, чтобы никто не услышал, выйти на «пробежку», но сейчас данная затея была рискованной – заметят мое отсутствие, могут начать и начнут задавать вопросы. А пока это совсем ни к чему. Поэтому просто терпеливо дождусь рассвета, осталось каких-то два часа.
Внезапно предрассветную тишину нарушил истошный крик, полный первобытного ужаса. Кричал Лешка. Ей-богу, я чуть не обделался. Кошмар, видимо, ему приснился. Я понимаю, много воспоминаний, но следует-таки поделикатнее: люди спать пытаются.
Должен признать, он меня удивил. Из худенького, слабого подростка превратился в физически крепкого мужчину. А как он Илюхе врезал! Прям Брендон Ли! Такая подготовка требует воли, терпения и дисциплины. И характер закалился – видно по тому, как он двигается, как говорит, как смотрит. Но, остался таким же впечатлительным. С другой стороны, что-то в этом мире должно быть неизменным, не правда ли?
А как он на девчонку смотрел! Да и она на него! Если бы Илюшенька заметил, одним трупом в доме мы бы не ограничились. И я сомневаюсь, что в этом случае Леше помогло бы это его кунг-карате-дзюдо. Вообще, говоря серьезно, Илье нужно лучше себя контролировать, тем более, если исходить из той версии, что отец решил сделать его своим приемником. Гнев и злобу необходимо направлять на решение проблем, а если их пока нет, молитва поможет на некоторое время усмирить внутренних бесов. Так нас воспитывал отец, если его методы можно назвать воспитанием, конечно. Хотя, сам тот еще был двойностандартный засранец: его собственные бесы бушевали, как и сколько хотели. Особенно распустились после рождения близняшек. Тогда он совсем крышей поехал.
Кстати, про крышу. Надо быть осторожнее. Все
Что ж, уже можно и вставать. Сегодня важный день.
***
Похороны прошли хорошо. В смысле, все вели себя адекватно: Алексей не грохнулся в обморок при виде тела отца вблизи, наоборот, подошел к гробу. Только стоял долго, всматривался в измененные смертью черты лица. Мне на секунду показалось, что он не удержится и потыкает труп пальцем, дабы убедиться, что старик на самом деле упокоился. Илья не метал в нашего младшего молнии из глаз и не двигал желваками. Он держался с достоинством, я бы даже сказал, торжественно. Ну может же, когда хочет! На самом деле, не до Алексея ему было. Он уже представлял, как огласят завещание, и, конечно же, как все сакральные знания перейдут к нему. И дом в придачу.
Наш Илья всю свою жизнь был верным опричником отца: выполнял его приказы, никогда не спорил и не отстаивал свое мнение. Иногда мне кажется, что и не было у брата никогда мнения, которое бы отличалось от отцовского. Илья ждет своего звездного часа, уверенный в своем праве. Но не думаю я, что все будет так скучно и просто. Зная отца, бьюсь об заклад, самое веселье ждет всех нас впереди.
***
А я был прав! Загадку придумал (Да как заморочился! Или, может, плюгавый ему помогал?) и шанс всем дал. Якобы. Дело в том, что никто из нас, если рассуждать логически, ответа знать не может. Выпускников исторических факультетов среди присутствующих не наблюдается, да и не сказал бы я, что бешеная эрудиция – конек нашего семейства. Да, отец участвовал в Великой Отечественной с тысяча девятьсот сорок третьего, но он никогда не рассказывал нам подробности. Он вообще о своей жизни до нас мало говорил. Я узнал о Синявинских высотах совершенно случайно. Отец ушел к деду Архипу, поминать сына старика – Григория. У мамы почти сразу после его ухода начались схватки. Илья кормил свиней, а я побежал за отцом и случайно подслушал их разговор.
Обоих ребят, Виктора и Григория, призвали на фронт в начале сентября тысяча девятьсот сорок третьего года, им было по восемнадцать лет. Они сразу попали в сорок пятую гвардейскую дивизию тридцатого гвардейского стрелкового корпуса, которая пошла в наступление и в последствии отвоевала высоту 43.3.
Конец ознакомительного фрагмента.