Наследие
Шрифт:
– Как там женщины Гамильтон? – вывел Густава из задумчивости голос коллеги. – Уже познакомился с ними? Или тебе предпочтительнее поглядывать исподтишка?
– Тебя послушать, так я сталкер, каких поискать, – фыркнул мужчина. – Ты хоть мысль допускаешь, что я в Нью-Йорке по музеям хожу?
– Нет, – раздался в трубке смех. – Когда ты просил о командировке, твои слова были такими, цитирую: «Вдруг череда убийств в этой семье - не случайность? Что, если кто-то им мстит? Элисон и Мелоди Гамильтон – две из трех оставшихся в живых на данный момент
– Ты утрируешь.
– Это конечно не дословно, но ты был почти убедительным.
– И все же, командировку ты мне не дал.
– Но дал отпуск.
Мужчины замолчали. Бросив быстрый взгляд на журнальный столик, Густав поморщился при виде папок, забирать которые из архива не имел права. Но совершенно точно понимал, что выговора за это не получит - вряд ли кто-то помнил о существовании этих дел.
И все же поговорив с Софией Бондар – нынешней владелицей фамильного особняка Гренхолмов, Густав пришел к выводу, что никакого проклятия нет, все случившееся – нелепая череда событий.
Зарекомендовавший себя, как хороший, опытный констебль, ныне суперинтендант, раскрывший не одно громкое дело, мужчина готов был признать, что между смертями нет никакой связи - места преступления, орудия убийства, социальное положение и профессии жертв не совпадали. Но стоило ему только осознать, что все девушки умирали, едва им исполнялось двадцать лет, тем сильнее разгорелось желание познакомиться с Элисон Гамильтон, готовящейся встречать сорокалетие. Кто знает, может связь между делами все же была? Ведь каждая из них обрела покой именно в Уотертоне.
Но найти женщину оказалось не так просто. Большую часть времени Элисон, искусствовед, проводила в закрытых для посетителей мастерских различных музеев города, иногда оценивая что-то единичное из частных коллекций. Оценка, изредка реставрация, вот что занимало ее мысли и жизнь.
Мелоди найти было проще, но начинать знакомство с дочери Густаву не хотелось. Несмотря на все обаяние высокого брюнета, он уважал разницу в возрасте, считал странным общаться с девушкой, годящейся в дочери, и смотрел на нее со стороны.
– Между прочим, я сегодня собираюсь на концерт «Slayer», – деланно безразличным тоном бросил Густав, надеясь увести разговор в безопасное русло.
– Правда? – ахнул Джимми. – Уже представляю тебя в костюме и при галстуке посреди орущих малолеток. Надо было поехать с тобой ради такого зрелища.
– Сделаю тебе сэлфи.
В трубке послышался женский голос – Сара, жена Джимми, звала его ужинать - и Густав понял, что время пустой болтовни подошло к концу.
– Почему ты просишь меня приехать? – спросил он.
– В управлении некому работать, – Джимми вздохнул, и Густав буквально почувствовал, как тот развел руками. – Сэм и Аарон запросились в отпуск, Нэйт заболел, а Киран грозиться уйти на пенсию, если я не найду ему напарника. Мы все тут немного на грани, и, если для того, чтобы вернуть тебя домой, понадобиться чья-то смерть...
– «Будь
– Тогда нам повезло, что убить кого-то гораздо проще, – засмеялся Джимми. – Считай, билеты на игру уже у тебя в кармане.
– Раз ты такой специалист по билетам, купи еще один – на поезд для меня.
В трубке снова зазвучал женский голос, и Джимми что-то ответил, явно зажав телефон рукой. Вернувшись, он лишь пообещал сделать все, что в его силах, а также согласился дать подчиненному еще один свободный день и попрощался с Густавом.
Запустив руки в свои густые темные волосы и немного их взлохматив, мужчина снова с тоской посмотрел на папки с делами. Это было его хобби. Кто-то вяжет по вечерам, кто-то собирает крышки от газировки, а он раскрывает старые дела, в большинстве из которых уже миновал срок давности. Он делал это для себя, спасаясь, таким образом, от порой давящего спокойствия Уотертона, который своей тишиной оглушал не меньше суеты большого города.
В стопке так же лежали документы, о которых полицейское управление ничего не знало – папка со старыми газетными вырезками о семье Гренхолм, снимками женщин этой семьи, живших в прошлом веке, а также фотографиями Элисон и Мелоди – невероятно похожих на своих предков. Он найдет убийц и разгадает загадку их связи, а еще он проследит за женщинами и не позволить причинить им вред. Именно поэтому сегодня его ждет рок-концерт – перспектива ужасна для человека, привыкшего к нежным нотам классических мелодий, но он хотя бы сможет выпить в приличном баре.
Пока у Густава еще была возможность послушать музыку, близкую его сердцу, он снова делает погромче, включив один из лучших джазовых альбомов всех времен – «Time out» Квартета Брубека – и прикрыв глаза, растворяется в своих ощущениях до тех пор, пока не слышит сигнал мобильного.
На удивление Джимми справился чересчур быстро, должно быть ему и правда, не терпелось увидеть друга. Он прислал билет на поезд, сопроводив его сообщением: «Отправление в 10.40, не смог купить билет на утренний поезд. Спроси в кассе – обещали обменять на поезд в 8.30, если кто-то из пассажиров откажется». Густав уже хотел отложить телефон, но тот снова пикнул в его руках – Джимми посчитал не лишним добавить «Очень жду. Поцеловал бы тебя при встрече, но боюсь, Сара начнет ревновать».
Рассмеявшись, мужчина бросил скептический взгляд на свое отражение в зеркале и начал расстегивать рубашку. В костюме на рок концерте он в любом случае будет выделяться, но все же черная рубашка под пиджаком – залог того, что тебя скорее примут за охранника, чем за психа. В зеркале мелькнуло хорошо сложенное тело – накаченные руки и упругий торс с вырисовывающимися очертаниями кубиков – но Густав уже спешил одеться и направился к выходу. Прежде чем выйти из номера, он довершил свой образ последним штрихом – надел светло коричневую классическую шляпу, заостренную спереди на манер ковбойской.