Наследие
Шрифт:
А еще собрание Региональных Координаторов приняло предложение Гроссмейстера возродить старую традицию — избрание, дополнительно к постоянному, сменного состава Трибунала. Это был еще один способ ограничить возможный произвол стоящих у власти. Есть все-таки разница — диктовать свою волю двоим или десятерым…
Но, добившись возрождения этой традиции, Верховный Координатор ограничил не только власть Первого Трибуна, но и свою собственную. Разумеется, на его личном авторитете это не сказалось никак. Но если этот авторитет пошатнется…
Личное влияние —
Он отодвинул досье Шапиро, посмотрел на папку с именем Камилла Розье. Снова припомнил фотографию Гранта, случайно найденную Даной в доме Розье.
Он не должен был этого знать. Грант ни словом, ни взглядом не выдал их с Розье секрета. Если бы не сообразительность Даны!
Лафонтен хорошо помнил, в каком смятении застал Первого Трибуна, когда тот обнаружил свое псевдо-участие в заговоре. Для смятения этого были бы все основания, будь Верховный сам уверен в том, что Грант — Отступник. Но даже в момент такой опасности мысль о том, что настоящим виновником происшествия может быть Розье, Гранту в голову не пришла.
Опять припомнилось то, самое первое, заседание нового Трибунала и выражение, с которым Грант смотрел на Розье. Он ведь не слушал эмоциональную речь, а именно смотрел.
Будь этот взгляд обращен на женщину, смысл его был бы истолкован сразу и безошибочно. Тогда же никто не обратил на это внимания. Но теперь, задним числом…
Лафонтен тоже не заметил бы ничего особенного, если бы сам однажды не удостоился такого взгляда — давно, когда Деннис Грант, только окончив Академию, работал у него секретарем. Воспоминание было ярким, как вспышка: Грант, подавая бумаги для подписи, касается кончиками пальцев его руки и отстраняется не сразу.
«Вы недовольны своим продвижением по службе, Деннис?»
«Нет, отчего же».
«Тогда что вам нужно?»
«Вы».
Лафонтен поднял тогда голову и посмотрел в лицо не в меру храброму парнишке. Тот даже не вздрогнул. Лишь щеки покрылись ярким румянцем.
«Вы уверены, что я могу принять ваше предложение?»
«Я уверен, что если вы скажете «нет», это будет просто «нет» и больше ничего».
«Вы знаете мой принцип, Деннис. Вы мне симпатичны, но если вы ляжете в мою постель, работать со мной вы не будете. Вы уверены, что дело того стоит?»
Лафонтен никогда не сомневался, что чувства его были вполне искренни, иначе не решился бы подойти к своему шефу с таким предложением. Но здравый смысл и природное честолюбие оказались сильнее, отказываться от любимого дела и карьеры ради постельной интриги Грант не захотел.
А что связало его с Розье? И ведь крепко связало, раз позволил так просто себя обойти и подставить…
Но Розье-то ввязался в заговор тому назад не три года, а всего два месяца. Когда возникла на горизонте тень сумасшедшего профессора и его изобретения.
Лафонтен поднялся из-за стола, взял папку Крамера, ушел в свою комнату, развернул папку и вытряхнул ее содержимое в камин. Туда
К черту!
Он сел в кресло перед камином и достал сигарету. Просто курил и смотрел, как медленно, нехотя поддаются огню исписанные листы.
Чем то, что он делает сейчас, отличается от сделанного Джеком Шапиро? С позиции принесенной им присяги — ничем.
Но пути назад больше не было. Шанс, что все вот так просто и закончится, представлялся ничтожным. Значит, нужно подготовиться к продолжению.
Он бросил в камин окурок и вернулся в кабинет. Сел к столу, положил перед собой чистый лист бумаги, взял ручку и ненадолго задумался, припоминая нужные формулировки.
«Заявляю…»
«…считаю своим долгом…»
«…признаю…»
«…подтверждаю…»
Личный авторитет.
Последний ресурс…
*
…Спустя еще полтора часа он стоял на мосту над Сеной, глядя на кипящий разноцветными огнями город и ощущая холодную отстраненность, как будто видел все издалека.
Прежде такого не было никогда.
Бумага, подписанная его рукой, сейчас лежит в сейфе Первого Трибуна. Нет, он не стал объяснять все подробности дела, просто принес Гранту закрытую папку и попросил оставить у себя — пока она не потребуется. Грант не спросил, что в ней, положил в сейф и захлопнул дверцу.
Лафонтен был уверен, что без его разрешения Грант к папке не прикоснется.
Но разрешение придется дать, не сейчас, так позже.
Мобильный телефон уже дважды выдавал нетерпеливую трель, и оба раза он не отвечал на звонок, прерывая связь. Конечно, его уже хватились! Роше, не дождавшись звонка, наверняка поехал к нему, не застал дома. Позвонил шоферу, получил отчет, где и как проводит время его строптивый пациент, и теперь ждет прямо у порога, чтобы высказать сразу все, что думает.
В самом деле, следовало отправляться домой. К ночи заметно похолодало; не хватало ему ко всем болячкам еще какой-нибудь банальной простуды…
*
…Роше действительно уже ждал его — в холле сразу за входной дверью. Лафонтен почему-то не удивился, увидев рядом с ним Дану. А вот ожидаемых разговоров и упреков прямо с порога не последовало.
Он поднялся в свои комнаты, с помощью Патрика вымылся и переоделся в домашнее. Тогда понял, что не хочет спать и боится оставаться один в тишине и темноте.
Любое движение давалось ему с трудом. Даже добраться до кровати и сесть без помощи Патрика не удалось бы. Сквозь свинцовую усталость не ощущалась даже боль. И видеть никого не хотелось. Особенно Роше с его ассистентками!
— Антуан, что произошло? — осторожно спросил Роше.
— Ничего. Оставьте меня, пожалуйста, в покое.
— Хорошо, хорошо. Только…
— Никаких «только». — Он с усилием поднял взгляд на профессора. — Ничего не нужно. Уйдите все! Убирайтесь к черту!
Ахнула Мадлен. Роше открыл было рот, но откуда-то сбоку вывернулась Дана и подхватила его по руку.