Наследие
Шрифт:
Не будем обольщаться, этого ещё нет.
Созерцаем, как над нами что-то летает, кто будет латать?
В нас что-то сидит, отчего не растворяем?
Ходим по пыльным дорогам, среди измученных душ, тех, кто не сумел обрести собственный ход.
Уроки среди нас, не видим, не слышим. Для них это пройденный шаг, не нам судить об этом.
Звёзды говорили обо всём. Мелькали, звали в путь по невидимым тропам. На всё воля Бога, куда подскажет идти, туда и устремимся в путь, обновляя судьбу новыми испытаниями.
Наконец-то мы в палатке
Но без этих частиц, как правило, нет продвижения.
Ноги бегуна если бы не упирались об землю, то вряд ли имели летающий эффект.
Всё же в меру и по возможностям. Нарушение меры (1:1) ведёт к нарушению обмена веществ в наших организмах.
Это вынужденная мера по преобразованию процессов в организме, как человеческого вида, так и всего Мира. Такова игра. В Байкале уживаются же две флоры. Только они сами по себе. Одна поедает рачков, зарожденных без основы, основательно, от грязных работ на озере. Другая флора, глядя ни на что, что-то зарождает из старого новое (как в аппендиксе ион), и он даёт право быть как своей основе, так и поддерживает работу пираний-частиц. Пока над ними не появился новый учитель и не повёл их на освоение того, что зависло над Белухой.
Но это проблемы учёных.
Съев кусок мяса свиньи, коровы и т.д., что мы заимели в своём информационном поле? Придется кормить или самим им уподобиться, чтобы удержаться в рамках закона по равновесию и равнодействию одновременно. Вот тут-то пиранья-частица незаменима, и её работа даже необходима, чтобы съесть всё дотла то, что мы непроизвольно воспроизвели в собственном организме, а значит и в собственном доме (за горизонтом).
Только эта модель уже устарела. Нет мяса, а кости остались. И здесь начинаются уже другие проблемы: ничто не возникает из ничего и не исчезает бесследно.
Таковы законы Вышестоящего.
"Не отрицай",- мы отрицаем. Имеем своё мнение, но оно для нас как веник или помело.
Не зная конечного результата - мы никто. Постоянно приходится в этом убеждаться.
А порцию адреналина получаем в одно время. Как это случилось сейчас в данном времени. (Проблемы с поджелудочной и желчью).
Утро было солнечным. Мы занялись сборами и приготовлением завтрака. К 12 часам отплыли. Волны накрывают нижние части тела, охлаждают. Загораем непроизвольно, хотя солнце светило через тучки. Очень удобно.
А по берегу мелькает "Нива", сопровождает. Интересная рыбалка - что поймает? Мы в этот вечер не купались.
Минут
Скалы и горы были красивыми. Саша с Мариной большой удалились от нас, взбираясь по ним. Мы ротозейничали, обследуя берег. Вода терпима для ног. Песок и камни.
Решили сделать отбойник на тримаране. Повесили камеру от машины перед собой. Плыть стало более интересно, хотя и не совсем сухо.
Плыли в тот день до вечера с многочисленными остановками.
В одном месте пособирали грибы, в другом - Саша решил пострелять с подводного ружья на уху рыбу. Встали под отвесные скалы. В омутке нас, видимо, никто и не ждал, обошлись без ухи.
Алёнка во время остановок закатывала глаза и говорила о том, как она устала от непристойных слов, слетающих с уст главы семейства Сашиной новой родни. (Не так страшно то, что мы в себя запускаем, а то, что из себя выпускаем).
Почему-то вспомнились эти кем-то сказанные слова.
Алёнкин сын плыл с нами, и это было её успокоением. Наш Саша хоть и ругался, но без матерных слов излагал свою мысль. Учил куда надо плыть.
В общем, плывём, любуемся, купаемся - жара заставляет, хотя солнце пробивается только сквозь тучи.
Наступил вечер. Мы подплыли к огромным валунам.
Поставили палатки на красиво-сказочной поляне. В котелке булькали грибы. Всё было бы хорошо, только наш гид Саша выражал недовольство другим Сашей. Марина маленькая вступилась за своего мужа, пришлось попросить Сашу, чтобы он оставил его в покое. Природа не любит наших склочных отношений. У них общий фотосинтез (наши корни), а у нас проблемы с приёмом их определённого фона. Кому нужен застой, что станет ядом от возлежания в ком-то.
Кое- где слышали шипение змей. Мне пока везло: что-то мешало думать об этом и слышать их.
Перед сном помылись и улеглись в том же порядке. Ночи были теплее. Хозяйственным мылом спасались от жжения. Лучи всё ж нас доставали и поджаривали.
Среди сна приходилось ставить защиту от змей. Как орешки расщелкнули четыре кода, ну и дела.
Интересно, от чего такие напоры на нас со стороны престарелого рода на Земле? К утру пришли лошади и ходили около наших палаток, громко фыркая и гремя ногами по камням.
Казалось, что они из нас сделают отбивные. Всё обошлось.
Около Алёнки от малого ветерка колыхалась травинка. Она её всю ночь старалась согнать с палатки. То и дело раздавался стук кулака. Одним словом, не ночь, одни мучения, только мы всё это делали, до конца не просыпаясь.
А приключения только начинались.
Кто костёр пытался разжечь, кто пошёл умываться.
Я сидела у костра, когда Марина маленькая сказала, что у тропы на песке лежит змея и не уползает. Видно кого-то ожидает, если столько времени терпит наше присутствие. Почему я к ней должна идти, если все мои новшества в организме смыты в купели, а что я без них в этом мире?