Наследие
Шрифт:
У неё нижняя часть, у меня верхняя почему-то. Удивительно, но мы к немому вопросу не искали ответа.
Всё шло как по определённой схеме, мы распутывались, по всему было видно, только наши прошлые роли давали нам возможность пребывать в фантастике при жизни. Мы этим жили.
А нынешний быт, сотканный изо лжи и насилия, всё ж допёк.
К концу 1996 года её новая любовь померкла из-за предательства с его стороны. Удар ниже пояса и уложить сумел на обе лопатки.
Взрослые дети добивали помаленьку, лишь сожитель был в своём постоянстве.
Мечта об уходе начала сбываться. На глазах таяла. Всякий довод откидывала от себя как мусор. Даже внуком не сумела её удержать. "У него должна быть мать". Что на это ответить, если мать ребёнка доверяла молодой ещё бабушке больше, чем себе.
"Пусть нас господь рассудит",- я ей сказала, решив поехать в Белокурихинскую церковь. Где, однажды побывав, вновь захотелось её посетить. Там не мешают уединению с тем, что тебе дорого, то, что за горизонтом.
Не доехав до Троицка, решение было озвучено: "Последнее слово за тем, кто уже определился, и не следует вмешиваться в его судьбу. Ваше дело исполнять и не заниматься импровизацией".
И вправду, я ж не музыкант. Да и за наше усердие получим впоследствии, а мы все, кто ехал в машине, старались задержать Надежду на этом свете.
На одном из поворотов, что ближе к выходу из Бийска по пути на Белокуриху, наша машина вылетает на встречную полосу. Ольга, наш шофёр, пытается увильнуть от идущей на нас машины, но она догоняет и бьёт в мой бок. Нашу машину перекосило.
А у других капот прикрыл стекло, бампер встретил основной удар.
Что тут скажешь? Могло быть хуже, когда мешаешь чьему-то спектаклю и сценаристу, когда игроки уже на сцене. Теперь я уже точно не смогу Надежду держать.
От удара влетела в светильник. От сжатия тела, ожидая удар, разрыв почки. Всю прошивает как иголками. Ремонт собственного организма требует времени, так как все запасные части использовала на других при делании мысленных операций. Тоже кто виноват?
Вера Петровна и Ольга физически не пострадали, да и слава богу. Хотя Вера Петровна - бывший врач онколог, в то время зам.директора Центра целителей, вряд ли не видела, как нас накрыло чем-то. Это был миг, результат - видимый. Кто вправе здесь кого судить? Пришлось вычислить, откуда удар и за что.
Очень поучительный урок. И он никакого не имеет отношения к возмездию от бога. Наоборот. И на то были явные причины. У одной молодой женщины был уход от очень серьёзной болезни. Меня позвали посмотреть на неё за два дня до ухода. Она была уже собрана в далёкий путь. Самое интересное, что у неё на всех был собран компромат. Для кого собирался? Если путь каждого - это его собственные проблемы. Грязные компроматы, продиктованные временем и распутыванием из общего рисунка. Ныряем в него не для получения удовольствия, а чтобы распутать свой путь, как нить, и стать индивидуумом. Больше всего поразил компромат на собственную мать, которая после её ухода будет растить её сына. И куда она уже себя
Жила во имя перемещения и при этом обвинила тех, кто был рядом и делал всё возможное. Разве мать могла знать, что назначенные уколы рвут сосуды от сильного эффекта расширяющего характера.
Разум мутнеет, когда твоё дите умирает в тяжёлых муках. Если укол помогает от боли, то, вряд ли будешь смотреть на описание его побочного действия. Врач назначил, ему надо верить. А то, что на третий день эти уколы делать нельзя, тут уже и не поймешь, чьи проблемы.
Никто ни за что не отвечает, время такое. Самостоятельны все, как птицы в полёте.
Только приземляться всё равно куда-то надо. Да и вить гнездо нужно на том месте, где птенцам было бы уютно, и их никто не слопал. Да и они бы потом тебя не съели со всеми потрохами, насытившись вседозволенностью.
Через эту молодую женщину пришлось это увидеть, и она не сумела меня простить за открытие факта её жизни на Земле.
Вот и Надежда, подруга моя, одно твердит: "Я должна уйти, ты меня Там найдёшь и вызволишь из всех передряг, в которых я очутилась".
Жила пока любила. Любовь ушла вместе с Серёжей, так звали её последнего героя. Мечтателя, художника и, в общем, просто бабника. А ей нужен был тот мужчина, который был бы ей опорой по жизни.
Хрупкая, лёгкая, весёлая в общении. Математик во всём. Жизнь на грани повлекла туда, где шла её игра по уходу. Так она уходила в те миры, которые приняли её. Вырваться отсюда - большое счастье. Слишком много надо пережить, наработать и ничего не взять с собою. Ото всего отойти, чтобы быть свободной.
Ушла свободной от мысли, что ей есть здесь место.
Не сложилась её судьба.
Мотыльком летела на временный свет от своих любимых. Обжигала крылья.
Кто уезжал далеко, кто здесь мелькал.
Она отыгралась и ушла, смеясь.
Здесь теперь идёт другая игра. На её место взлетит та звезда, которая взошла на её место.
Хлопоты с ней. В мирах так: там вечного ничего не бывает.
Уровень игры определяет кому светить на небосклоне. И что получится из новой игры не нам судить.
Каков печём хлеб, таков и кушаем. Наши проблемы. Хотя лишь глухой и слепой не понимает, что солнце светит как-то не так. Природа плохо терпит. Земля рождает стихии, и они идут в рост, как на опаре.
Где же Бог и куда смотрит? Бог там, где ему есть место. В нашей жизни место занято другими персонажами.
Внутри себя храм не спешим ему строить. Принцип не позволяет.
Поэтому Бог там, где есть всё то, что изначально без нарыва.
Здесь же идёт явная энергозамена. Изымаются изначальные игроки. Вовлекаются в игры те, кто зародил себя на стихиях.
А нам сейчас пора на ту сторону. Муравьи ползают по нам, да и что сидеть без особого толка. Информация снята давно, а раскручивать её придётся когда-нибудь потом.