Наследница чужих богов. Часть 2
Шрифт:
Последнее слово будто хлестнуло по щекам.
Довериться? Кому? Этим палачам? Своему диару?
Не сдержав короткой гримасы, Кайя повторно обняла себя руками, затряслась, как в рыданиях.
Еще немного и она не выдержит этого безумия в своей голове. Не сможет противостоять нарастающей лавине из эмоций, ощущений, чувств, запахов, образов. Они переполняли и без того воспаленное сознание, осколками разбитой памяти ранили ее сердце, вспарывали душу. И сколько не цепляйся хоть за что-то светлое, теплое, сколько не ищи в том былое счастье, ничего кроме мрака внутри себя ты не найдешь.
– Пойдем,
Свесив голову, Кайя отрицательно дернула подбородком, уже собираясь ответить, но тут ее взгляд все-таки опустился вниз. К темно-коричневому пятну посреди каменной мостовой, к убитому священнослужителю, чье настоящее имя никак не давалось, ускользало из памяти. Объемная длинная ряса полностью укрывала его неподвижное тело, спрятав ото всех посмертный лик этого старика. Да и старика ли? Воображение подсовывало вовсе иное, рисовало его надменную красоту, молодость, упорно напоминая, что перед ней лишь маска.
Не в состоянии оторвать от него взгляд, Кайя ощутила, как на ресницах вновь собирается соленая влага. Необъяснимая скорбь почти заглушила остальные эмоции, тоска по чему-то далёкому, утраченному разъедала мысли, чему-то, что отравляло изнутри, но продолжало жить в ней даже в виде химеры. Когда-то он был для нее прекрасным белым ангелом с черным нутром, ее раем с глазами цвета красной земли, хаосом.
Он был ее создателем…
Порыв ветра вдруг коснулся лица, погладив пылающею щеку. Что-то вязкое и незримое, не обращая внимания на толпу вокруг, продолжало бесстыдно ласкать ее кожу, трепать русые пряди, запускать в них длинные красивые пальцы. И в том шепоте ветра слышался хриплый смех, притихший бархат ненавистного голоса. Тяжесть мужских рук на ее поникших плечах ощущалась такой зримой, словно он, живой и сильный, молодой, стоял позади нее, а не этим старцем лежал у ног.
Посмотрев на тело убитого, Кайя дернулась, стараясь прогнать очередную иллюзию, внушить себе, что он мертв, что это его поганая кровь холодит ей ладони, но уже в следующую секунду прикосновение повторилось. На этот раз требовательно, жестоко. Незримая рука внаглую перебирала локоны, пуская те по ветру, чертила узоры в неглубоком вырезе платья, на миг мертвым хватом сойдясь вокруг шеи.
– Убейте… – одними губами, сипло взмолилась она. – Убейте его, пожалуйста. Он не умер! – от пробравшего ее ужаса тело окатило холодным липким потом, грудь сдавило спазмом, в ушах уже во всю звенел бархатистый смех. – Он не умер, слышите? Он здесь…
Перехватив испуганный взгляд ал-шаиры халифата, не сдерживаясь, Кайя закричала в полный голос.
– Его надо убить, пожалуйста! Чего же вы ждете?! – но женщина так и стояла на прежнем месте, ничего не делала, только руку, протянутую к ней, отняла.
– Ни-адда, – начала было ал-шаира, умолкнув на полуслове.
Прочитав сочувствие с примесью отвращения в ее мимике, Кайя поморщилась.
Разве она настолько слепа? Разве не чувствует скорой беды, не видит того мрака, что навис над ее родиной, окутал не только город правителей, но и всю эту планету? Он же вот-вот немой пустотой рухнет прямо ей на голову, поглотит, раздавит! Неужели никто из них не замечает эту тварь, притаившеюся под темно-коричневой рясой старца, не понимает, что этот
– Его нужно добить! Немедленно!
Подавшись вперед, Кайя уже приготовилась ударить, собираясь закончить начатое в одиночку, но на сей раз сила в разы большая молниеносно потянула назад, сдавила сердце. Знакомая сила, в чем-то нежная, такая родная.
Рэм…
Наверное, улыбка на ее губах стала не просто пугающей – безумной, отчего люди вокруг вновь зашептались, и даже ал-шаира халифата отшатнулась назад.
Слишком поздно…
Звенящая тишина уже упала на город, окутала Меодан.
Ветер беспокойно трепал её волосы, кровь пульсировала в такт с нарастающим гулом подземных недр, где сама земля готовилась к пробуждению ото сна, сбрасывала с себя густой полог вечного покоя, встречала пустоту. Первая легкая дрожь – предвестник катастрофы, прокатившаяся по поверхности планеты, осталась для многих незаметной, но Кайя ее почувствовала.
Наперед зная, что Рэма рядом нет, она обернулась через плечо. Злобно рассмеялась в ответ, стерев слезы. То ли оскал, то ли спазм дикой боли уже не покидали ее лица. Прав ее создатель с глазами цвета красной земли, прав этот старик из забытого прошлого – они ничтожны!
Боги, как же они слепы!
Стоят на краю бездны, не видя ничего, кроме собственной ненависти. И он, ал-шаир халифата, мужчина, что обманом и хитростью незаметно приручил ее сердце, столь жестокий в своем милосердии к ней, слеп вдвойне.
Он не успеет. Никто из них не успеет…
Легкая, уже заметная дрожь продолжала волнами покрывать Меодан, нарастая и вибрируя. Закат окончательно померк, поглощенный темными тучами. Последние лучи солнца затерялись в бескрайних глубинах неба, уступив место незримому хаосу, поднимавшемуся из недр планеты.
Этот хаос тек раскаленной магмой, бурлящей в потревоженных, но еще сонных вулканах, ревел ветрами в суровых стальных облаках, вскипал на дне океанов. Незаметно колол камень в пыль, разгоняя пляску скорых землетрясений, только предвещая приближение конца. Стены многовековых зданий дрожали, а воздух наполнялся напряжением, в котором и сама природа собиралась сделать последний вздох перед тем, как обрушиться на этот мир.
Внезапно земля под ногами всколыхнулась от мощного толчка, по мостовой пробежала кривая трещина, с глухим свистом взламывая каменные плиты. Толпа заволновалась. Испуганно озираясь, горожане отступали от пока что безопасного разлома, их лица искажались страхом и недоумением. Кто-то торопливо спешил прочь, кто-то сбивался в отдельные группы, толкаясь и мешая друг другу, но большинство так и стояли неподвижно, с испугом и яростью смотрели на ненавистную варши.
Выступившие в первых рядах диары во главе с ал-шаирой халифата, обнажили свою силу, пустив энергию поверх раскрытых ладоней. Их лица были напряжены, а глаза горели решимостью. К ней диары пока что не шли, ждали Рэма, который был почти рядом, близко, но Кайя понимала, что одно неосторожное движение с ее стороны, и ни статус ни-адды, ни прямой приказ наследника правителя их не остановят. Страх возьмет верх раньше, чем ей удастся добраться до цели.
Злость прокатилась по ее лицу, стоило только разыскать взглядом все еще неподвижное тело церковника.