Наследница чужих богов. Часть 2
Шрифт:
Пусть рушится, пусть сгорит черным пламенем проклятый мир, она убьет эту тварь во что бы то ни стало. Отомстит за все!
Поймав прямой взгляд ал-шаиры, заметив тревогу и что-то похожее на прозрение в блестевших глазах, Кайя выпрямилась. Развела руки в стороны, поверх которых вместе с чужой и своей кровью стелился плотный туман ее силы.
— Отойди, диара! — кивнув в сторону темно-коричневого пятна на мостовой, она гневно закричала. — Отойди немедленно, слышишь! Мне нужен только он!
Но
Мощный подземный толчок поразил площадь и на этот раз не спешил затихать.
Землетрясение усиливалось, невидимыми клыками вгрызаясь в почву, крошило фундамент под городом, паутиной расползаясь во всех направлениях.
Когда первое здание не выдержало и еще до того, как карточным домиком осесть внутрь, ушло в образовавшийся провал, Ирид накрыло ударной волной. Пульсирующая сила прокатилась по городу, вышибая стекла, сбивая людей с ног. За ней по пятам летел рев потревоженных недр земли. Где-то в горах стонали вулканы, постепенно окрашивая далекий горизонт в плотный черный дым.
Придя в себя после падения, Кайя увязла взглядом в этом дыме. Погребальная яма, вонь паленой плоти, привкус пепла на языке опять дурачили мысли, затягивая во мрачное прошлое, но уже следующая волна, обдав жаром и пылью, вырвала ее из кошмара.
Замотав тяжелой головой, она огляделась.
Истошные крики долетали отовсюду, некогда величественные здания главного города планеты беспомощно кренились, камни срывались с их крыш и балконов, гремя о землю и заставляя горожан разбегаться подобно крысам.
Само пекло разверзлось на Меодане.
Испуганная толпа, спеша найти хоть какое-то укрытие, мозаикой из множества ярких кусков, дробилась на мелкие ручьи. Раненые и потерявшие опору, люди падали прямо под ноги, в этой жуткой давке их уже никто не пытался поднять. Взволнованная стихия только распалялась гневом. И если в начале праздника по улицам Ирида текли реки из нарядных багряно-белых лепестков, цветов-символов высшей власти, то теперь по ним разводами блестела настоящая кровь: темная и грязная.
Задыхаясь, едва сохраняя равновесие, Кайя протиснулась вперед. Глаза разъедало пылью и ветром, но она боялась даже моргнуть, хоть на секунду потерять из виду темно-коричневое пятно на мостовой. Руки дрожали от напряжения. Страх и ярость бурлили в венах, с пальцев текла ее сила, мешаясь с кровью этой твари. В душе разгоралась ненависть, как и та скверна, которую она больше не могла контролировать.
Нужно только подобраться ближе, убить его… ее Создателя.
Тварь без имени, но с таким живым образом в разбитой памяти.
Сейчас он узнает, как она ему рада, как сильно за ним скучала. О-о-о, сейчас он все почувствует….
Едва не зарычав от предвкушения, Кайя рухнула рядом с ним на колени. Вцепившись в обтянутое
Под темно-коричневой рясой ничего не было.
Порыв ветра всколыхнул дорогое одеяние, на миг очертив призрачные контуры тела, взметнулся пылью, рваным эхом то ли хриплого бархатистого шепота, то ли смеха.
Уже в следующий миг ткань опала.
Кайя схватила рясу, что есть дури встряхнув. Все еще не веря в случившееся, она быстро зашарила по сиротливо валявшейся тряпке. Зрение не обманывало: внутри было пусто и лишь остатки тепла от человеческого тела, да легкий аромат церковных благовоний, что не могли перебить даже вонь вспыхнувших поблизости пожаров, едкой пыли, напоминали о нем.
– Тварь! Мерзкая трусливая тварь! – глухо завыв, Кайя почти перекричала ветер. – Где ты, сволочь!?
В душе тут же вспыхнула тоска.
– Где же ты?.. – как в молитве прошептала она.
Спасительная кровь уже брала над ней верх, заставляя оторваться от земли, встать, не поддаваться страху.
Потом. Все потом.
Только не думать ни о чем. Ни бояться за Мириам, за Рэма, ни слушать собственное сердце. Сейчас надо бежать из этого пекла пока еще не поздно, пока еще диарам не до нее.
Выронив темно-коричневую рясу, Кайя кивнула себе.
Да. Надо бежать. Спасаться самой.
Но, сперва…
Обхватив голову руками, до боли сжав виски, Кайя повторно позволила собственной крови указать ей путь.
…она должна освободиться.
Власть Рэма над ней почти душила, связь между ними, болезненная и в то же время нежная, невыносимо яркая, не позволяла полностью расправить крылья, отпустить взор, отдаться скверне. Какая-то часть нее откликалась на этот зов, тянулась навстречу, но сейчас она оставалась глуха к мольбам сердца.
Ее душа жаждала одного – свободы, избавления от этой власти, лишь бы содрать с себя следы его неволи. Едва ли те несколько невидимых нитей, которыми он ее держал, можно было приравнять к цепям. Едва ли они были способны остановить ее теперь, подавить.
Мелкая судорога прокатилась по телу. Стиснув зубы, Кайя почти распласталась по мостовой, но не отступила. Не позволяя себе передумать, быстро разрывала тонкую связь между собой и Рэмом, рубила каждый узел. И когда последняя призрачная нить сорвалась в никуда, она не выдержала, простонав от боли. Две глубокие полосы рассекали ладони. Сквозь ровные края раны проступала темно-алая истерзанная плоть, руки горели огнем – последней милостью от ее диара, но она больше не принадлежала ему.
Окруженная со всех сторон, загнанная в тупик, она была свободна.