Наследница Кодекса Люцифера

Дюбель Рихард

– Мы хотели воспользоваться случаем и побеседовать разок в отсутствие наших новых друзей, – ответил Самуэль. – Эбба тоже придет, как только найдет отговорку, чтобы уйти от костра.

– Я уже здесь, – услышали они голос Эббы.

Она упала рядом с ними в снег. К этому времени Самуэлю уже с трудом удавалось видеть в ней женщину. Только когда он смотрел на ее профиль, от которого захватывало дух, он снова вспоминал, что Эбба, давно уже начавшая ругаться наравне с мужчинами, смеяться над их непристойными шутками и пинать ногой Герда Брандестейна, если тот, забывшись глубоким сном, портил воздух,

словно осел, – вовсе не была одним из его ребят. Она была графиней, она была возлюбленной королевы Кристины, и если эта миссия завершится счастливым концом, она навсегда простится с ними. Самуэль знал, что ему будет ее не хватать сильнее, чем кое-кого из ребят, с которыми он за последние шестнадцать лет прошел огонь и воду. Смоландцам она тоже запала в душу. Последние остатки отчужденности исчезли во время поездки из Браунау в Прагу и в течение тех дней, которые они провели в городе, не зная, что предпринять. Если бы Эбба разделась при них догола, они бы молча отвернулись и даже не попытались бы бросить на нее самый короткий взгляд. Нет, даже более того – они бы смотрели на нее, совершенно не замечая, что она вовсе не парень, а одна из самых прекрасных женщин, которых Самуэль когда-нибудь знал.

– Все так, как мы и предполагали – там впереди стоит лагерем куча драгун. Судя по следам, их две сотни. – Самуэль посмотрел на Магнуса.

Тот согласно кивнул.

– У них есть два корнета, но нет капелланов, профоса и штабного писаря. Они стоят не в боевом порядке – это экспедиционный отряд. Подозреваю, у них всего один капитан.

– Это не случайно, – добавила Эбба. – Если Киприан и Андрей не ошиблись, мы сейчас находимся в двух шагах от Подлажице.

– Что ты о них думаешь? – спросил Самуэль.

Эбба довольно долго молчала.

– Если бы я не считала, что они верят в то, что говорят, я не позволила бы им уговорить себя действовать сообща с ними. В этой странной темнице-кунсткамере в Праге у нас было преимущество.

– Ну да, – проворчал Альфред, – если бы я выстрелил, то сбежалось бы ползамка. Парни, естественно, прекрасно это понимали.

– Стоило им только позвать на помощь, и весь гарнизон свалился бы нам на голову. Но они этого не сделали. Удивительное хладнокровие для двух человек, которым угрожают рапирами и пистолетами.

Самуэль сказал:

– У верзилы даже оружия не было. Он просто приставил мне к затылку чертов указательный палец! – Он никак не мог успокоиться, что его так провели.

Эбба вздохнула.

– Я исхожу из того, что ваш рассказ правдив. Эти двое ждали не нас, а дочь Киприана Александру. А если они и хотели нас как-то обмануть, то нас целый десяток, а их всего двое, и они открыли нам большую тайну: что чертова книга в Праге – всего лишь копия, а оригинал они спрятали в Подлажице. Они дали нам в руки все козыри.

– Возможно, они связаны с теми проклятыми драгунами, – предположил Магнус.

– Но зачем тогда они советовали нам выслать вперед разведчика? Если драгуны их союзники, им бы лучше промолчать.

– Так значит, мы по-прежнему доверяем им?

– А как ты хочешь поступить, Самуэль? Перерезать им во сне горло?

– Если другого варианта нет…

– Вздор! Что с этими драгунами? Мы сумеем обойти их?

– Не

в этой местности, – возразил Самуэль. – Если только сделаем крюк, на который потратим пару дней.

– Судя по всему, они не скоро продолжат путь, – заметил Магнус Карлссон. – Они разбили лагерь. Если хотите знать мое мнение – и если Подлажице и правда где-то рядом, – то они стоят в засаде.

– Чтобы не дать кому-то пройти к Подлажице или чтобы тайком наблюдать за тем, кто там находится?

Эбба фыркнула.

– И то и другое не понравится Киприану и Андрею.

Самуэль промолчал. Он слышал, как остальные ерзают, сидя в снегу, так как их штаны уже начали промокать, и ждут, когда он что-нибудь скажет.

Наконец Альфред проворчал, и в голосе его слышалось подозрение:

– Надеюсь, ротмистр, ты не думаешь о том, о чем, как я думаю, ты думаешь!

– И о чем же я думаю? – спросил Самуэль.

Вместо ответа Альфред сжал кулак и стал крушить снеговиков. В их ряду возникла просека. Самуэль увидел, как Эбба подняла брови и как напряглось ее лицо.

– Рассвет, – сказал он, оперся на плечо Магнуса и выпрямился. – Рассвет – лучшее время для нападения.

– У тебя есть план? – уточнила Эбба.

– Вперед, только вперед, – заявил Самуэль.

– Мне нравится твой план, – проворчал Альфред.

Они по отдельности вернулись к костру: сначала Эбба, затем Самуэль, Альфред и Магнус. Пока остальные заворачивались в одеяла, Самуэль обменялся парой слов с часовыми, а потом тихо подошел к спокойно лежащим Киприану Хлеслю и Андрею фон Лангенфелю. В глубине души он не мог не восхищаться тем, что оба старика до сих пор без труда держались наравне со смоландцами. Он посмотрел на Киприана. Глаза у того были закрыты: он спокойно спал. С того места, где лежал Андрей, доносился тихий храп. Самуэль задумчиво посмотрел в ясное звездное небо; в отличие от Эббы, он вовсе не был убежден в том, что они поступают правильно.

Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Он опустил глаза и увидел, что Киприан смотрит на него.

– Так что, это драгуны? – прошептал он. Самуэль кивнул.

– Их две сотни. Нужно завтра утром захватить их врасплох прямо в лагере, иначе нам не пройти мимо них. – Самуэль не пытался скрыть свое удивление: он-то считал, что Киприан действительно спит.

– Что до указательного пальца, – раздался голос Андрея за спиной Самуэля, и он едва сдержался, чтобы не обернуться, – то им мы обязаны Киприану. Много лет тому назад он убедил меня в том, что оружие нужно брать с собой только в том случае, если ты собираешься им воспользоваться.

Самуэль все-таки обернулся и растерянно уставился на Андрея. Верзила любезно улыбался ему из-под одеяла. Самуэль перевел взгляд на Киприана. Тот тоже улыбался самой приветливой улыбкой, какую можно представить.

Двум старым пням удалось подслушать их беседу в снегу, и даже Альфред, способный уловить, как растет трава, ничего не заметил! И все сомнения, которыми они делились, и угрозы Самуэля перерезать им – в крайнем случае – горло, превратились в тонкую дружескую шутку!

– Спокойной ночи! – сказал Самуэль; он не удивился тому, что прозвучало это несколько хрипло.