Наследница мороза
Шрифт:
— Хорошо, — похвалила Адела. Эйра открыла глаза и увидела, что королева пиратов опускает компас. — Мы снова на верном пути. На этот раз держи нас на нем.
Эйра поймала компас, когда Адела, вставая, бросила его ей.
— Я сделаю все, что в моих силах.
— Я не хочу всего, что в твоих силах. Я хочу совершенства. — Слова могли показаться резкими, но прозвучали как ожидание. Адела искренне верила, что Эйра сможет продолжать управлять кораблем. Ее друзья поднялись по лестнице, и внимание королевы пиратов переключилось. — Я ценю, что вы сегодня вовремя.
— Кажется, вчера я опоздал, потому что наполнял паруса
— Ах да, я же полностью зависела от капризов погоды, пока ты не появился. Как же я справлялась до того, как лорд Каллен Дроуэл поднялся на борт моего корабля и наградил меня своими способностями? — Тон Аделы был суше Западной Пустоши.
Мышцы на челюсти Каллена слегка напряглись, но он больше ничего не сказал. Ноэль хихикнула.
— И что же здесь такого забавного? — Адела повернулась к ней. — Я не вижу, чтобы ты вносила большой вклад в работу корабля.
— Просто подождите, пока мы не доберемся до шахт. — Ноэль скрестила руки на груди, но вспышек пламени не последовало. Однажды ее уже отругали за опрометчивое использование огня на лодке. Даже на корабле, покрытом льдом, с огнем по-прежнему обращались крайне осторожно.
— Ради твоего же блага, надеюсь, когда придет время, ты не будешь просто трепать языком. — Адела постучала тростью. — Теперь, если мы со всем закончили, у меня есть дела поважнее, чем прислуживать вам и вести светскую беседу с теми, кто мне совершенно безразличен.
Адела постоянно напоминала им об этом, но Эйре пока мало представляла, что будет дальше. Потому что каждый день она просыпалась и шла к Аделе на самую верхнюю палубу, где они вместе упражнялись с магией Эйры. К тому времени, когда солнце поднималось высоко, к ней присоединялись друзья. Они спарринговали до тех пор, пока не выдыхались, чтобы просто двигаться, обычно за ними присматривала Адела. Иногда Ворона. Иногда другие. Иногда они занимались в одиночку, зная, что если пренебрегут тренировками, то непременно услышат упрек от королевы пиратов.
Обед проходил на камбузе вместе с друзьями. После Эйра всегда возвращалась к Аделе, чтобы еще час или два поработать над магией и поэкспериментировать.
— Ты снова кажешься другой.
Слова Оливина вернули Эйру в настоящее. Она не слышала, как он подошел, будучи слишком сосредоточенной на поддержании магии на воде, бурлящей под кораблем. В тот момент, когда она обратила на него свое внимание, ее силы пошатнулись. Это был едва заметный сдвиг корабля, но заметный, по крайней мере, для нее и для Аделы, поскольку взгляд королевы пиратов метнулся в ее сторону. Всего на секунду, но достаточно, чтобы убедить Эйру, что Адела это почувствовала.
Медленно вздохнув, Эйра направила магию, и океан пришел в движение. Судно снова выровнялось, словно в глубине души она держала корабль в своих руках. Подобно мышце, она никогда не могла полностью расслабиться, но могла забыть, насколько напряжена.
— Кажусь другой? — повторила Эйра. Он говорил это почти каждый раз, когда их пути пересекались за последние четыре дня. — Боже мой, я должна
— Я начал думать, что таково твое намерение. — Он переступил с ноги на ногу, засунув руки в карманы. Им выдали одежду из общей кучи экипажа. Оливин был одет в свободные брюки, которые плотно облегали лодыжки и заправлялись в ботинки. Его свободная рубашка больше напоминала жилет. Таким расслабленным она его никогда не видела во время соревнований.
— Возможно, я могла бы сказать то же самое о тебе. — Эйра легонько потянула край его рукава у плеча. — С каждым днем ты все меньше похож на лорда Меру и все больше на пирата.
— Ты бы поверила мне, если бы я сказал, что это ближе к тому, как я одевался, когда не был на государственных мероприятиях?
— Ни в малейшей степени.
Он усмехнулся.
— Что ж, это правда. Может, я и лорд по титулу, но не забывай, что моя семья была на грани опалы. После обстоятельств, связанных со смертью родителей, активы были арестованы короной.
— Я понятия не имела, — прошептала Эйра. Ее внимание переключилось на Йонлина, а затем на Каллена. Их слова во время турнира вернулись к ней. «Все не так просто, Эйра», — сказал Каллен, когда она обратилась к нему с просьбой сделать свой собственный выбор и постоять за себя, а он в ответ посмотрел на нее в замешательстве. На самом деле она понятия не имела, на что ставила его семья. Если правда о том, что Каллен натворил на Востоке, когда-нибудь выйдет наружу… потеряет ли его семья все, что дала им корона? Это казалось слишком жестоким, чтобы отнести к императору и императрице Соляриса… но Ви показала Эйре, что внешность бывает обманчивой. Возможно, на карту для него и его семьи было поставлено нечто большее, чем казалось внешне. — Что случилось с тобой и Йонлином, когда все было отобрано?
— Люмерия… была, — поправился он, слегка поморщившись, — справедливой правительницей. Она не была настолько жестока, чтобы выставить двух мальчиков на улицу. Но фактически мы находились под домашним арестом в месте, которое выбрала она. Нас поддерживала корона, но какое-то время нам ничего не принадлежало. — Он тихо вздохнул, слегка опустив плечи. Эйра гадала, опустились ли они от облегчения давно пережитых трудностей или от тяжести, которую они все еще несли. — Как только ее рыцари получили доказательства того, что мы непричастны к тому, что произошло в Архиве, мой титул был восстановлен, как и некоторые активы нашей семьи. Но нашей репутации был нанесен ущерб. Земли, которыми владела наша семья, пришлось распродать, поскольку казна таинственным образом иссякла. Наш дом лежал в руинах. Возвращаться было не к чему.
— Как ты доказал, что непричастен? — Эйра не хотела зацикливаться на испорченной репутации или потерянном состоянии.
— Никак, это сделала Денея.
— И так ты узнал о Дворе Теней, — поняла Эйра.
— Если они смогли раздобыть достаточно информации о Столпах, чтобы очистить наше с Йонлином имя, я понял, что это лучший шанс разыскать сестру. Я уже знал Денею, она была той, кого назначили присматривать за нами, пока мы были на попечении короны. — Его тон становился резким всякий раз, когда он упоминал свою сестру. Эйре стало интересно, осознал ли он, что инстинктивно оглянулся на Меру.