Наследница Роксоланы

Севийорум Айрат

– Разумеется, нет, что ты такое говоришь! Ниса, ты должна быть на седьмом небе. Оглянись вокруг: каждая из этих девушек мечтала бы оказаться на твоем месте! Неужели ты не ценишь своего счастья? Неужели ты забыла, о чем я тебе рассказывала? Пойми, после этой ночи твоя жизнь изменится. Ты никогда не будешь в том же положении, что остальные. Тебя ждут отдельные покои и множество подарков от султана, – Нергис перевела дух. – Ну что ты молчишь?

Ниса не знала, что сказать. Она смотрела на Нергис-калфу все тем же испуганным взглядом загнанного зверька, у которого с каждой минутой оставалось все меньше надежды на спасение. Из ее глаз потекли слезы, они стекали по щекам, обжигая кожу. Она отвернулась.

За долгие годы пребывания

в гареме Нергис видела такое впервые. Она не знала другой наложницы, которая, услышав о приглашении на хальвет, не улыбнулась, довольная собой, а заплакала, причем так искренне и так горько. Возможно, все дело в том, что девушка прожила в серале очень мало времени. Обычно сюда попадали еще совсем девочками одиннадцати – четырнадцати лет и легко принимали этот новый для них мир и господствовавшую в нем систему ценностей. Девочкам внушали, что их самое большое счастье – быть замеченной султаном и получить приглашение на хальвет. Нисе около семнадцати, и в своей прошлой жизни она наверняка успела помечтать о чем-то ином, хотя и не помнила об этом. Нергис-калфа много и подолгу беседовала с Нисой, и ей казалось, что девушка ей внимает, однако, по всей видимости, она ошибалась. Похоже, в этом отношении Ниса оказалась неважной ученицей, калфа была раздосадована, однако ругать девушку ей не хотелось. Напротив, она прониклась к ней жалостью и состраданием.

– Ну, полно, Ниса, хватит. Уже ничего не изменишь. За то время, что ты здесь находишься, ты должна была бы понять, что в этом нет ничего плохого, слышишь? Тебе очень повезло, заруби себе на носу. Султан Селим добр, он не причинит тебе боли, наоборот, – она понизила голос, – ты получишь удовольствие. Ну, вспомни уроки любовных утех!

Ниса не забыла наставления Нергис, но все равно ей было невыносимо грустно, причем она сама не могла объяснить себе причину этой грусти.

– Послушай, – продолжила калфа, – я, кажется, знаю, ты боишься, верно? Это нормально, первый раз всегда немного страшно. Но поверь, ничего плохого с тобой не произойдет. И прошу, перестань рыдать, пожалуйста, иначе глаза будут сонные и уставшие. Тебе нужно хорошо подготовиться, идем, а то у нас уже мало времени.

Начались приготовления. Сначала Ниса отправилась в хамам, где служанки тщательно вымыли и выскребли все ее тело, так что оно прямо скрипело от чистоты. Его умащивали различными маслами – какими именно, Ниса не уточняла, ей не хотелось вдаваться в подробности. Она вообще постаралась отключить свое сознание и ни о чем не думать, в том числе о предстоящей ночи, и окружающая атмосфера располагала к этому как нельзя лучше. Той же самой процедуре подверглись и роскошные волосы девушки. После такой приятной, но изматывающей экзекуции ей слегка подвели ресницы, чтобы сделать и без того прекрасные глаза еще более выразительными, и нарядили в красивое платье бледно-зеленого цвета, которое было ей очень к лицу. Глянув в зеркало, Ниса увидела сногсшибательную красавицу, в которой она с большим трудом узнала себя. И вот она, закутанная в платки с головы до пят (как объяснила Нергис-калфа, наложницу султана никто не должен видеть), смирившаяся со своей участью и готовая ко всему, отправилась в покои Селима.

35

Селим ждал наложницу, сгорая от нетерпения, и вместе с тем боялся ее скорого прихода. Он знал, что скоро та, которую он полюбил, окажется совсем близко от него – и он сможет еще раз заглянуть в эти волшебные глаза, прикоснется к ее лицу, поцелует в алые губы, а потом… Вот именно этого «потом» он и опасался больше всего. Разумеется, он был в курсе, как вести себя с девушками, он десятки раз овладевал наложницами, однако почти не интересовался их чувствами, сосредоточиваясь на своих собственных ощущениях. Став султаном, он использовал наложниц как способ «снятия стресса». Наряду с вином, они скрашивали его вечера, доставляли радость, привносили что-то новое в его нынешнюю жизнь, которая

казалось ему донельзя скучной и однообразной. За несколько месяцев управления государством он окончательно убедился, что это не его стихия, и переложил все заботы на плечи Великого визиря и зятя Мехмеда Соколлу, чему тот отнюдь не противился. В последнее время у Селима было несколько наложниц, которых ему присылала Нурбану, но ни одна из них не задерживала на себе его внимания. Ниса была другая, особенная. Она манила его в какие-то неведомые, очарованные дали, он осознавал, что готов пойти за ней куда угодно. Поистине, на склоне лет он стал чувствовать нежнее.

И вот распахнулась дверь – вошла она. Селим тут же поднялся ей навстречу и тепло улыбнулся. Она упала перед ним на колени и поцеловала подол его наряда.

– Я очень рад тебя видеть, Ниса! Ты… Ты прекрасна!

Она опустила глаза, и ее мягкие пушистые ресницы прикоснулись к белоснежным щекам. Он взял ее за подбородок и нежно привлек к себе.

– Ты вся дрожишь… Ты так боишься меня? Я настолько тебе неприятен?

– Нет, что Вы, Повелитель, как я могу…

– Ты очень необычная, Ниса. Знаешь, у тебя очень интересные черты лица.

Это была чистая правда. Селим невольно сравнивал девушку с Нурбану, которую когда-то считал любовью всей своей жизни. Та была очень красива, но красива какой-то ненастоящей, холодной красотой. Ему и не верилось, что такая красота может принадлежать ему. А Ниса – она такая юная, такая живая и удивительная. И настоящая. Ее образ стоит перед ним, взгляд согревает, а голос ублажает слух. Его тянуло к ней, и он ничего не мог с этим поделать, да и не желал. И еще благодаря ней он впервые за много лет смог забыть о брате. Не проходило и дня, чтобы он не думал о Баязиде, а вот сегодня не вспомнил ни разу. Все мысли были заняты только ей одной. Даже закадычный друг Иосиф Наси не смог добиться аудиенции. Селим не хотел видеть никого, кроме нее.

– Ниса, – продолжил он. – Ты должна знать: со мной такого никогда не было. Поверь, я не обманываю тебя. Да, я уже не молод, а тебе, наверное, и вовсе кажусь стариком, но поверь, я говорю искренне.

Волнение Нисы зашкаливало. Она пыталась вспомнить уроки любовных утех и наставления Нергис-калфы, но у нее все вылетело из головы. Она впервые находилась настолько рядом с мужчиной, а ведь этот мужчина – не кто-нибудь, а султан Османской империи, Повелитель, тень Аллаха на земле. В ней боролись противоречивые чувства: с одной стороны, ей хотелось бежать отсюда – быстро и без оглядки, а с другой – ей вдруг стало интересно, что же сейчас будет. И потом она видела, что интересна султану. Ведь он не набрасывается на нее и не пытается овладеть силой. Напротив, он пытается поговорить с ней, причем слова его, действительно, звучат очень правдиво. Неужели она сумела пробудить чувства в султане? Ей было трудно в это поверить, но она верила.

– Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, пожалуйста.

– Повелитель, я не знаю, что говорить, – быстро затараторила Ниса. – Я Ваша рабыня и сделаю все, о чем Вы попросите.

– Знаешь, я… – тут его рука потянулась к бокалу с вином, что не ускользнуло от внимания Нисы, – я ждал тебя. Расскажи мне о себе. Как тебе здесь живется? Тебя не обижают?

Ниса вся встрепенулась. Подобных вопросов от султана она не ожидала.

– Все в порядке, Повелитель, но… Если честно, я не могу сказать, что в восторге от здешней жизни, – вдруг выпалила девушка.

Ниса сама не верила, что смогла произнести такое. Это же была неслыханная дерзость, которая заслуживала самого сурового наказания. Султан нахмурился.

– Что же тебя не устраивает?

– Повелитель, простите меня, я… Я всем довольна, пожалуйста, не гневайтесь, – она смотрела на него умоляющими глазами.

– Ниса, я действительно разгневаюсь, если ты сейчас же не ответишь на мой вопрос.

Голос Селима звучал твердо и не допускал никаких возражений. Ниса залилась краской стыда.