Наследницы

Мареева Марина Евгеньевна

— А деньги?

— И деньги тю-тю. Когда я сама ему позвонила, он мне заявил, что вообще-то не очень доволен работой, так что платить отказывается.

— А ты что?

— А что я? Хорошо еще, что я не на свои материал покупала.

— И ты ничего не предприняла?

— А что тут предпримешь?

— У тебя же связи с этой… как ее… Правовой академией, ты им бюст Державина делала.

Катя пожала плечами.

— И что?

— Отправила бы к нему парочку молодых адвокатов с бицепсами… Ты адрес-то его хоть знаешь?

— Конечно, поселок

«Радуга», тридцатый километр Щелковского шоссе.

— Можно и в суд на него подать.

— Думаешь, это так просто? А то ты не знаешь, какая это волокита. А адвокаты? Они вообще-то за деньги работают. А где их взять?

— А ты Путина слепи, вот тебе и деньги.

— Как политик, — Катя серьезно посмотрела на Дарью, — он, может, и ничего, но я, как художник, не вижу в нем ничего особенного. Ладно, — Катя махнула рукой, — проехали, давай про хорошее, как у вас в зверинце говорят.

— Ну сволочь! — не унималась Дарья.

— Так вот, есть идея — напротив «Мосфильма» открыть Аллею звезд, ну как в Канне, в Голливуде, где они свои отпечатки оставляют. А в начале аллеи решено поставить бронзовую скульптуру Леонова, но не человека, а какого-нибудь его персонажа из фильма. И вот мне предложили это сделать.

— Ух ты, Катька, здорово!

— Я разговаривала с его вдовой, с сыном. Перебрали много фильмов, в итоге остановились на Доценте из «Джентльменов удачи». Ну где он бандюган: моргалы выколю, пасть порву! — Катя встала с дивана, подошла к полке. — Иди сюда, что покажу.

— Катька, ну я горжусь тобой.

— Вот такой он будет. — Она продемонстрировала подруге миниатюрную скульптуру. — Родственники одобрили, процесс пошел. — Катя пнула ногой мешок с цементом.

— Здравствуйте, великолепные мои барышни!

От неожиданности девушки вздрогнули. На пороге стоял незнакомый Дарье мужчина.

— Андрюша, — Катя пошла к нему, — как я рада вас видеть.

— Извините, что без звонка, пробегал мимо. Но я буквально на минуту.

— Может, все-таки…

— Нет-нет, Катюш, дел куча, за три дня на велосипеде не объедешь. — Он полез в рюкзак, вынул большой конверт. — Вот, держи, это твой астрологический прогноз на год, как мы договаривались, а это моя книжка, ну, в смысле я ее перевел и написал послесловие. Все комментарии потом. Я поскакал. Валяюсь в глубоком реверансе, ваша горилла.

— Слушай, да у тебя не мастерская, а проходной двор какой-то! — возмутилась Дарья, едва за Андреем закрылась дверь. Она с недоумением посмотрела на Катю. — Что это еще за горилла такая? Кто это? — Она взяла из рук Кати книгу, прочла название: — «Таро и астрология в поисках судьбы». Мюриел Брюс Хасбрук.

— Кто это? — в задумчивости повторила Катя. — Тут одним словом не скажешь. Это Андрей Шавель. Когда-то он танцевал в Театре Станиславского и Немировича-Данченко, потом… да он просто энциклопедист: переводчик, астролог, знаток нетрадиционной медицины, Петрушка, у них с женой свой театр…

— А почему горилла?

— Потому же, что и ты — дракон. Он родился в год Обезьяны. И вообще

он — хороший человек, друг моей мамы и Иваницкого.

* * *

Вера посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна: «Отец бы одобрил, — подумала она, — ни яркого макияжа, ни дорогих украшений. Все, как мы любим». Через два часа в галерее должен начаться вечер памяти художника. После него — скромный фуршет. Организовать его взялся Олег. С утра он мотался по Москве и каждые полчаса отчитывался о проделанной работе. Анна Федоровна уехала в салон красоты. Вера ждала ее с минуты на минуту. Вдруг она вспомнила, что забыла погасить огонь в камине Вообще-то обычно за этим следил Константин Гаврилыч, но Анна Федоровна еще утром отпустила его и всю охрану, чтобы побыть вдвоем с дочерью.

Вера вошла в каминную, когда зазвенел мобильный телефон.

— Алло, Олежек. Сколько, ты говоришь? Сто жюльенов? Нет, это не скромный фуршет, а обжираловка какая-то… Не поняла, с какого канала приедут? С ТВЦ. Очень хорошо… Да, будем минут через сорок, если не попадем в пробку, как всегда… Да, хорошо, Олежек, жди…

Вера осеклась. У камина на оттоманке полулежала незнакомая женщина с веером в руках.

— Добрый день, это вы с мужем разговариваете? — Незнакомка ослепительно улыбнулась и, не дожидаясь ответного приветствия, заговорщицки добавила: — Тогда привет ему передавайте.

— От кого, простите? Мы разве с вами знакомы?

— А разве нет? Как он мог так поступить? — Красавица обиженно поджала губки.

— Алло, Олег! Он уже отключился.

Вера вглядывалась в незваную гостью, соображая, где раньше могла ее видеть. В голову ничего не приходило.

— Ну так давайте познакомимся. — Незнакомка раскрыла веер.

— Давайте.

— Лера.

— Лера? — Веру осенило: — Ах, так вы, наверное, мамина гостья?

— В какой-то степени.

— Извините, но я не могу уделить вам ни одной минуты.

— Как жаль! — Веер в руках Леры трепетал, как крылья экзотической бабочки.

— Через час в моей галерее вечер памяти отца.

— У вас галерея! Какая вы молодец! — умилилась гостья. — Галерея «Вера». Наслышана. Специалисты нахваливают, что особенно ценно. Не правда ли? Очень точный критерий отбора, — Лера сложила веер и пользовалась им теперь как указкой, направляя то на одну, то на другую картину, — но это и понятно. Вы ведь дочь своего отца.

— Вы были с ним знакомы?

— Да, была.

В каминную вошла Анна Федоровна. На ней была роскошная шуба.

— Верочка, заждалась, наверное? Представляешь, целый час провела в салоне. Мы не опаздываем? — Она увидела Леру, приветливо улыбнулась. — Добрый день.

Лера в ответ кивнула. Анна Федоровна вновь обратилась к дочери:

— Ну что, мы едем? Я тогда не буду раздеваться. Вера, познакомь же меня наконец со своей приятельницей. — Анна Федоровна вновь посмотрела на Леру. — Вы с нами едете?

— Ничего не понимаю, — пробормотала Вера. — Мне казалось, вы — гостья моей мамы.