Наследник Бури
Шрифт:
— Сколько, Ириша?
— Тише, господин, Вам нужно прийти в себя. Пейте.
Она поила меня ещё пару минут, и чувствительность вернулась даже к кончикам пальцев. Оставался лишь холодный, противный озноб. Отказавшись от помощи девушки, я сел, осмотрел одежду, руки. Там, где эфир меня ранил, не осталось никаких следов. Он будто задевал нервные окончания, минуя кожу. И только успокоившись насчёт ран, я огляделся и застыл.
Бардак. Все, и зрители, и магистерские чиновники столпились в одном месте, возле покрытой серебристой плёнкой трубы.
— Да выпустите же его, Фатум вас подери… — расталкивая остальных, в стеклянную клетку вошёл Михайлов, протягивая руку. — Живой?
— Живой. Сколько?
— Сложно сказать, — он отвёл взгляд. — Когда ты вырубился, было шестьдесят два.
— А когда машину выключили, уже шестьдесят шесть, — тихо произнесла Ириша. — Вам нужен отдых, господин. Пойдёмте, я сделаю Вам массаж.
— Что произошло? — прорычал я, не сдвинувшись с места, ища взглядом целителя. — Эй ты! Я хочу знать!
— Аппаратура дала сбой, не выключалась, — коротко доложил Михайлов. — Вырубили вручную.
— Я вижу. Пусть он ответит!
Целитель, отняв телефон от уха, склонился к технику. Тот что-то шепнул ему и указал в мою сторону. Раздражённо скривившись, целитель убрал телефон и подошёл ближе. Его массивная, высокая фигура целиком загородила дверь.
— У тебя есть вопросы, Аронов?
Сдержав просящееся оскорбление, я заставил голос звучать ровно.
— Доволен своим экспериментом?
— Нет. Мы ожидали, что ты зайдёшь дальше. Даже шестидесяти пяти не набрал.
— И поэтому решили угробить меня в этой адской машине? Подержать подольше?
— Как видишь, это незапланированное, но весьма удачное событие, — беззлобно ответил он.
— Удачное?
— Разумеется, мы получили новые данные для анализа. Остроэмоциональные видения уже встречались в экспериментах, но сразу за ними следовал обморок, а ты ещё немного продержался.
— Но вы могли убить меня!
— Не преувеличивай, ты в полном порядке. На этом всё.
Круто развернувшись, он зашагал к выходу, оставив меня вариться в бессильном раздражении. Незапланированное событие, значит. Так я и поверил. Найдя в толпе Семёна, я пригляделся: парень стоял скованно, ни один мускул на лице не дёргался. Он рассеянно смотрел на порванную трубу и размышлял. О чём же ты думаешь, ублюдок?
Выбравшись из стеклянной клетки, я всё ещё дрожал всем телом. Жуткий холод никак не хотел выветриваться, я будто льда наглотался. Заботливая Ириша накинула плед мне на плечи и начала обтирать, а я всё искал Леру в толпе. Девушка молча стояла в сторонке, застыв как каменное изваяние.
Один из техников подошёл ко мне, низко поклонился, и залепетал.
— Господин Аронов, приношу глубочайшие извинения, это непредсказуемый системный сбой, мы обязательно разберёмся, найдём причину, и…
— Вы могли меня прикончить! — рявкнул я, указывая
— У нас нет идей, как это могло произойти, мы тысячу раз проверяли, ни разу не было сбоев…
Он продолжал лепетать оправдания, но я слушал в пол уха. Одного взгляда на Михайлова хватило, чтобы понять. Это не случайность.
Но кто из присутствующих мог повредить аппаратуру? Очевидный ответ — Семён, но это не единственный вариант. Экспериментаторы из Магистерия, во главе с магистром Грибоедовым, или даже чудак с измазанной рукой, этот «бес ветра». Это ведь он доставил свежую порцию эфира…
— Федя, позволь на минуту.
Подошёл Капустин. Его трясло, но взгляд был твёрд. Он смотрел на меня с благоговением.
— Секунду, — отозвав Михайлова в сторону, я коротко прошептал: — собери имена техников, всех гостей и ублюдков из…
Он оборвал меня взмахом руки.
— Тихо, не здесь. Я уже занимаюсь.
— Если кто попытается сбежать, дёргай меня даже посреди ночи. — Вернувшись к Капустину, я раздражённо спросил: — Что такое?
— На твоём месте должен был быть я. Если бы ты задержался ещё на несколько минут, меня бы запустили первым, — сухо проговорил он. — Ты вынес шестьдесят два процента, а я бы и половины не выдержал. Этот сбой… Он бы меня убил.
— Значит ты чертовски везучий, приятель. Расслабься, и оставь меня…
— Нет! Я тебе должен, Федя, — голос тощего очкарика не допускал возражений. — Ты принял удар, который мог обрушиться на мою голову. Ты волен просить меня о чём угодно.
Взвинченный, я едва не послал его к чёртовой бабушке, но вовремя себя одёрнул. Капустины — богатый род. Связанный долгом наследник может принести много выгоды. Дьявольщина, я всё никак не привыкну, что эти ребята совсем не обычные подростки.
— Мне сейчас не до того, дружище, — я ободряюще хлопнул его по плечу. — Позже обсудим, окей?
— Разумеется.
Потупив взгляд, Вася отступил в сторонку, и я оказался прямо перед Семёном. На секунду мне показалось, что Куропатов-младший глядит на меня с сочувствием, но его лицо быстро исказила характерная презрительная гримаса.
— Зря распинаешься, Вась. Его вело не благородство. Да, Аронов?
— Тебе об этом известно больше, Семён? — язвительно спросил я.
— Догадки, — отмахнулся он. — Такие люди как ты… Признайся, ты же сам сломал механизм, чтобы набрать побольше очков в гонке?
— Нет никакой гонки, Семён.
— Ну конечно нету!
— Тем не менее, — вмешался Капустин, — даже до сбоя он набрал больше тебя.
Семён побагровел, сжал кулак, но с места не сдвинулся. Просто молча сверлил меня ненавистным взглядом. Зато Люда, скрестив руки на груди и изящно виляя бёдрами, подошла ко мне, окинув многозначительным взглядом.
— Капустин прав, ты показал серьёзный результат для отстающего… — она пробежала пальцами по моей груди. — Тем ярче станет победа Лёвы на Казерай.