Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая
Шрифт:
– А в чём дело? – немного сварливо отозвалась maman.
– Очень нужно, - обезоруживающе улыбнулся тот. – Пожалуйста…
– Хорошо, - сдалась maman. – Я пока в магазин схожу. Сахар заканчивается.
Хлопнула дверь. Щелкнул замок. Смуглый вздохнул, развернул стул, сел, облокачиваясь на спинку:
– Поговорим?
Его коллега придвинулся поближе. Я пожал плечами, говорите, мол.
– Антон, у тебя… Ничего что я на «ты»? У тебя проявились необычные способности, которые интересны многим, понимаешь?
Я
– Интересны многим – нам, учёным, лицам из негативной среды…
– Кому? – не понял я.
– Ну, всяким жуликам, бандитам, криминальным элементам, короче… И, разумеется, зарубежным спецслужбам. Пока ты особо не известен, ты живёшь спокойно. Хотя, как не известен? Известен. Да еще как! Про тебя уже и в милиции знают, и в криминальной среде ты нарисовался…
– И вы в курсе? – уточнил я.
– Мы – в первую очередь, - согласился Устинов.
– А что ты умеешь? – поинтересовался другой сотрудник, помоложе, Ершов.
– Сначала я бы хотел узнать, что вам от меня надо? – ответил я вопросом на вопрос.
– Давай откровенно, - предложил Устинов. – Для начала мы должны определиться, кто ты есть на самом деле. Если ты гипнотизёр, это одно. Если у тебя какие-то другие задатки, это другое. Но для начала ты должен…
– Я никому ничего не должен! – перебил его я.
– Ты ДОЛЖЕН! – оборвал меня Устинов и уже мягче добавил. – Ты должен уяснить, что мы с товарищем Ершовым тебе совсем не враги. А друзья. Друзья! Которые тебе всегда придут на помощь. Но для этого ты сам должен пойти нам навстречу. За тобой завтра уже, а может, и сегодня начнется охота...
Я вздохнул. Смуглый кагэбэшник, похожий то ли на армяна, то ли на азербайджанца, то ли на дагестанца, не врал. И то, о чем он говорил, раньше полностью предупреждал наставник.
– Так в чём проявляются твои способности? – повторил Устинов.
– В чём? – переспросил я и задумался. – Ну, я лечить немного могу…
О всех своих способностях я решил ни в коем случае не говорить. Хватит с них и этого!
– Что лечить? – уточнил второй.
– Что, что? Людей могу лечить! – внезапно разозлился я. – У тебя зуб слева внизу болит или скоро заболит. У тебя, - я обратился к Устинову, - другая проблема…
– У вас, - задумчиво поправил меня Устинов. Он повернул голову к своему коллеге. Тот согласно кивнул.
Я иронично хмыкнул:
– Какие-то у нас с вами совсем не дружеские отношения. Вы мне тыкаете, я к вам на вы должен обращаться… Как-то это не равноценно совсем получается.
Моя эскапада была вызвана словами моего наставника: я – единственный маг на Земле! Я – ЕДИНСТВЕННЫЙ МАГ НА ЗЕМЛЕ! В конце концов, я должен себя уважать, и заставить уважать себя других!
– Ладно, ладно, - поспешно согласился со мной Устинов. – Может, продемонстрируешь своё умение?
– Да без проблем!
Я поднёс
– Не болит! Чесслово, не болит!
Он встал, подошел ко мне, ухватил за руку:
– Спасибо, Антон! Правда, спасибо! Я этих стоматологов до судорог боюсь. А тут…
– Игорь, - обратился к нему Устинов. – Выйди, покури.
– Что? – не понял тот.
– Выйди, пожалуйста, - интонации в голосе Устинова сменились на несколько жалобно-просительные. Ершов пожал плечами:
– Как скажешь…
Он вышел из квартиры. Устинов снова повернулся ко мне:
– А мне… Мне поможешь?
– Встань! – сказал я. У него была другая проблема. В паховой области багровел темным цветом орган величиной с мизинец. Конечно, трогать его за причиндалы я не стал. Просто направил руку и через энергоканалы выпустил туда заряд живой силы помощней, чем в больной зуб Ершова. Одного импульса оказалось мало. Краснота исчезла совсем только после третьего «разряда».
– Всё, - объявил я. Встал, направился на кухню. Вытащил из холодильника пакет молока, налил полстакана, жадно выпил.
– В смысле? – спросил Устинов. – Не понял.
Он пошел вслед за мной.
– Устал! – демонстративно объявил я. На самом деле, конечно, у меня всего лишь пересохло в горле. Кипяченой воды не оказалось. Пришлось промочить горло холодным молоком.
Устинов недоверчиво посмотрел себе… вниз. Я хихикнул.
– Я ничего не почувствовал, - сообщил он.
– Можешь почесать, - улыбаясь, предложил я. Он злобно посмотрел на меня.
– Ты… ты просто не понимаешь!.. – выдал он.
– Да всё нормально, - успокоил я его.
Дверь открылась, показался Ершов. Устинов сразу замолчал, а ведь вроде как пытался выдать мне что-то такое… может, даже нецензурное.
– Ну, что, вы уже закончили секретничать? – поинтересовался он.
– Закончили! – подтвердил Устинов. Он повернулся ко мне. Мы снова присели: я на диван, Устинов с Ершовым на стулья. Устинов расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, ослабил узел галстука.
– Вы бы пиджаки сняли, - посоветовал я. – Жарко же.
– Жарко, - согласился Ершов.
– И ты так можешь любое заболевание вылечить? – спросил Устинов.
Я снова пожал плечами:
– Сложно сказать. Если ткань, предположим, руки омертвела, гангрена развилась, то вряд ли. Мёртвое не оживить. Сами понимаете. Я ж не Иисус Христос, чтоб мертвого Лазаря поднимать!
– А откуда про Лазаря знаешь? – поинтересовался Ершов. – Библию читаешь?
– В школе проходил! – съязвил я.
– А вообще в бога веришь? – продолжал Ершов. – В церковь ходишь?
– Игорь! – укоризненно сказал Устинов. – Прекращай давай!