Наследник Фархада
Шрифт:
— Давай тут попрощаемся, — шепнула Маша на ухо Рустаму.
— Давай… — Рустам соскочил с кобылки и решительно взял в руки Машины горячие ладошки, — Маша… Можно, я приду к тебе?
— Когда ты придешь-то… — с грустью посмотрела она на него.
— Ну, я точно не знаю еще — сегодня нас в наряд засунут, скорее всего… Но на той неделе — точно вырвусь!
— Да ваши лагеря же пятнадцать километров отсюда. И автобусы не ходят…
— Да ерунда какая! Я — бегом! Можно, Маша?
— Ну, приходи… Не боишься, что парни наши тебе по шеям накидают?
— Да плевал я на них! — сейчас Рустам
— Ух, ты… смелый какой! — засмеялась Маша, — Ну, смотри!
— Ну… досвиданья?
— Пока… — и, наклонившись, Маша легко коснулась губами его смуглой щеки, взлохматила ладошкой волосы, — Муслим Магомаев!
Путь до учебного центра Сельцы показался Рустаму совсем коротким — собственно говоря, он его даже толком и не заметил. Шел себе, счастливо улыбался и не понимал, чего это однополчане сдыхают на ходу. Вот уже и границы центра: стрельбище, аэродром, диверсионный городок… Теперь — в лес по тропинке и через сотни три метров — приветствую тебя, девятый эскадрон!
Однако у лесной тропинки их поджидал сержант Ауриньш.
— Марик, здорово! — шумно обрадовались ему все, — Чего сидишь, скучаешь? А ну, давай — встречай, Прасковья героя-мужа своего!
— Привет чемпионам! — оторвался Маргус от выстругивания нунчаки из дубового сука, — Вы первые пришли, молодцы. А меня вот всех встречать тут поставили.
— А хлеб-соль где? А ордена героям? А наркомовские сто грамм?
— С этим делом в стране напряженка, понимать должны. Короче, мужики — сюда пока нельзя.
— Чего такое? — встревожились все, — Карантин, что ли? Обхезались все, пока нас не было?
— Да нет, все нормально. Просто комиссия из ЦК КПСС приехала. Мы двое суток тут бордюрную войну вели — красили, белили, подметали… Траки даже шишки вокруг сосен собирали. Ну вот, а сегодня с утра всех, кого можно из лагеря вытурили, чтоб было как в образцовой тумбочке: чисто и пусто. А меня сюда поставили, в оцепление — если кто пойдет, то заворачивать всех от центральной аллеи.
— Х-хе! Да мы вообще можем не возвращаться! Забуримся тут в лесу, да покемарим до вечера!
— Нет, мужики — возвращаться надо, ротный ждет.
— Небось, в наряд ставить некого?
— Точно. А вы откуда знаете?
— А чего там знать-то…. Ладно, почапаем потихоньку, огородами.
— Мужики, вы — леском, вдоль ВДК шагайте, а потом уже к роте выходите…
— Ага… Ну бывай, Марик. Заходи вечерком…
И группа направилась по указанному маршруту, привычно маскируясь в тени раскидистых сосен и зорко осматривая прилегающую местность.
— Сэм, атас! — вскинул вдруг руку дозорный Цунь, — Вон они!
По центральной аллее, вылизанной до первозданного блеска, вальяжно шествовала группа дядек в сопровождении начальника училища. Были в группе и незнакомые военные чины — столько лампасов и маршальских погон парням встречать еще не доводилось.
— Залегли! — скомандовал Сэм, приникнув к биноклю, — Ну ни хрена себе… Живое политбюро канает… Как в телевизоре, все равно…
— Сема, девай поближе подберемся! — толкнул его в бок Рустам, — Посмотрим!
— Дурной, что ли, Рустик? Засекут еще.
— Да ни фига! Вон — вдоль ВДК [14]
— Да нету там Брежнева. Романов вроде вон топает… Демичев… У! Маргелов!!
— Ну, Сёма!!!
— Ладно, давай. Мужики, еще кто пойдет?
Больше энтузиастов не оказалось. Опять ползти, короткими перебежками перемещаться по пересеченной местности — нема дурных. Сэм с Рустамом скинули оружие и снаряжение и налегке скользнули в низкий подлесок, окружавший комплекс ВДП. Как и рассчитывал Рустам, они легко подобрались незамеченными к самой центральной аллее и устроились вблизи свежевыкрашенной БМД, которую готовили к десантирования курсанты четвертого курса десантного факультета.
14
Воздушно-десантный комплекс
15
Тяжелая воздушно-десантная техника
Выглядели курсанты, как манекены из Дома моделей Министерства Обороны: новенькие оливковые комбинезоны с белоснежными подворотничками, на которые даже не поленились пришить курсантские погоны; сияющие небесной голубизной отглаженные береты, надраенные знаки и сверкающие сапоги… Только что аксельбантов не хватало, а так — хоть на парад. Работали они, впрочем, спокойно, увлеченно. Крепили на броне увесистые камеры МКС, [16] глухо клацали замками, подсоединяя стренги подвесной системы.
16
Многокупольная система
— Кра-са-вчики, — уважительно протянул Сэм, — Небось, пол-ночи готовились…
— Чш, тихо! Идут!
Комиссия приблизилась вплотную к месту образцово-показательного занятия и встала в ожидании, что сейчас их тут начнут красиво и четко приветствовать. А вот ни фига подобного и не произошло. Как работали люди, так и продолжали работать. Вообще, сплошь и рядом такое случается: ждут, трепещут, напрягаются, а потом как-то в самый ответственный момент увлекаются работой и оказывается, что долгожданное высокое начальство они прошляпили. Начальник училища, врубаясь в ситуацию, начал ее оперативно разруливать:
— А здесь, товарищи, — объявил он отлично поставленным командирским голосом, — проходят занятия по воздушно-десантной подготовке!
Никакого результата. Идет работа своим чередом. А руководитель занятия — так тот вообще, кажется, ничего вокруг не видит и не слышит, полностью поглощенный процессом проверки готовности машины для десантирования.
— Гм!! — продолжил начальник училища, метая молнии из глаз в сторону комбезного зада руководителя занятия и с каждым словом повышая в голосе градус торжественности, — Занятие по подготовке к десантированию боевой машины десанта ведет Лучший Методист Училища… Полковник Озолин!!