Наследник пепла. Книга I
Шрифт:
— Это бред! — вскричал всё тот же аристократ, затем схватил тарелку с кашей и грохнул её о пол, а меня аж передёрнуло от подобной расточительности. — Вы оставляете нас голодными! Я буду жаловаться… — он даже замолчал, видимо, не знал, кому первому будет жаловаться.
— Может быть, жалобную книгу принести? — не моргнув, поинтересовался Мартынов. — Или отправить вас в ресторан через дорогу?
Сегодня он ничем не напоминал того добродушного коменданта, который вчера выделял нам комнату. Сегодня это был сухой и холодный боевой офицер, готовый
— А там есть ресторан? — в разговор включился Голицын.
— Конечно же нет, — ответил Михаил Юрьевич. — Есть будете, что дают. Перекусы и еда вне столовой запрещены. Выход с территории академии без разрешения коменданта, куратора или декана запрещён.
— Но мы же хотим есть, — попытался настоять на своём Николай.
— Протестные настроения запрещены, — невозмутимо продолжал Мартынов. — Митинги и бойкотирование приказов вышестоящих офицеров запрещены. Приятного аппетита.
На этом он развернулся и нарочито военным шагом вышел из столовой.
— Да что этот дуболом себе позволяет?! — возмутился курсант в расшитом кителе. — Я найду на него управу! Я сегодня же напишу отцу!
Таким образом на учёбу некоторые курсанты отправились голодными. Что ж, это их выбор. Но будь мы на Стене, они вряд ли вернулись бы в казарму. Жизнь жестока и не любит приверед.
Перед занятиями нас разделили на три группы и развели по разным аудиториям. Мы оказались в том составе, в котором прошли испытания. К нам вышел Вяземский, не разлучающийся со своим блокнотом, и сказал:
— Рад приветствовать всех в первый день вашего обучения. С сегодняшнего дня и до конца года я буду куратором вашей группы, — он посмотрел на Костю и что-то пометил в блокноте. — Должен сказать, что каждого из вас я оценил ещё на тестировании. Полностью представляю ваши боевые и магические возможности, а также имею представление о ваших человеческих качествах. Работать мы будем с вами как над первыми, так и над вторыми.
— А, если я идеальный? — ухмыльнулся Голицын, надеясь вывести из себя Глеба Ивановича. — Могу тогда сразу отлично получить?
Но наш куратор оказался крепким орешком. Он посмотрел на Николая поверх блокнота, а затем демонстративно сделал пометку.
— Э! — Голицын напрягся, видимо, ещё свежо было воспоминание о завтраке. — Что вы там записываете?
— Вот именно, — словно соглашаясь с чем-то проговорил Вяземский. — Мы с вами будем развивать всё человеческое, что в нас есть. Кстати, лёгкой учёбы не ждите, предупреждаю сразу. Наш многоуважаемый декан немного изменил программу обучения, растопив прежней свой камин. Так что ждите сюрпризов, что я могу сказать. Одно я знаю точно: после обучения вы будете гонять демонов, словно беспризорных собак.
— А хотя бы в общих чертах можно узнать, чем мы будем заниматься? — поинтересовалась Зорич, дождавшись, пока Глеб Иванович попросит задавать вопросы.
— Могу сказать определённо, что
— Историй я и сам могу каких хочешь рассказать, — ухмыльнулся Николай Голицын, но на этот раз уже аккуратнее и не настолько нагло.
Но, несмотря на это, куратор сделал ещё одну пометку в блокноте.
Племянник генерала хотел что-то возразить, но тут дверь открылась, и в кабинет вошёл толстенький и низенький человечек, совсем не походивший на поджарых военных.
— А вот и ваш преподаватель по военной истории, — Вяземский специально подчеркнул слово «военной». — Василий Михайлович Соловьёв. Он проведёт для вас курс лекций об истории нашего мира и противостояния с нынешней угрозой от демонов.
— Здравствуйте, курсанты, — проговорил преподаватель. — Я уже видел ваши личные дела, теперь будем знакомиться лично. Уверен, постепенно мы хорошо узнаем друг друга, — голос его был мягким, словно он рассказывал сказку на ночь детям, но при этом его хотелось слушать ещё и ещё.
— Здравия желаем! — ответили мы, встав с мест, но Соловьёв показал нам руками, чтобы мы садились, после чего кивнул Вяземскому, что тот может быть свободен.
Но Глеб Иванович вопреки ожиданиям не ушёл, а встал позади нас и принялся внимательно наблюдать за ходом лекции.
— Итак, — Василий Михайлович потёр руки, вышел из-за преподавательской кафедры и принялся ходить взад-вперёд, попутно рассказывая нам то, что некоторые знали и так, а другие впервые услышали только сегодня. — Бытует мнение, основанное на легендах, что каждые десять тысяч лет наш мир сталкивается с другим. С миром, населённым кровожадными и безжалостными демонами. И раньше мы каждый раз их побеждали, отправляя во тьму ещё на десять тысяч лет. Но в последний раз всё вышло иначе.
Соловьёв подошёл к грифельной доске и набросал на ней размашистыми движениями некую карту. Я вгляделся в неё, и у меня глаза на лоб полезли, потому что я узнал свою прародину.
— В учёных кругах нет единого мнения, но всё-таки многие придерживаются версии, что в Тохарской империи кто-то провёл ритуал вызова низших сил. Я сейчас не буду вдаваться в подробности, но связано это было с борьбой за власть. Конкретно в проведении тёмного ритуала обвиняют родного брата императора тохаров. Возможно, Виктор фон Аден, — он указал на меня, —знает некоторые подробности.
Я отрицательно покачал головой, но предпочёл не открывать рот, а слушать дальше.
— Так вот, некоторые историки приходят к мнению, что именно это действие вызвало сопряжение наших миров на две тысячи лет раньше положенного. Ведь именно там появился первый и самый значительный прорыв демонов, обозначаемый сейчас, как Тохарская впадина. Надо отметить, что та территория до сих пор захвачена ордами неприятеля, и никто не знает, что там происходит на самом деле.
Профессор подошёл к кафедре, чтобы перевести дух и выпить глоток воды.